Бансу - [15]
Небеса сияли; легкие облака, похожие на клочки ваты, не особо мешали поиску. Не раз и не два проплывали над трудягой «грумманом» звенья бомбардировщиков. Один из «А-20» неожиданно схулиганил (видно, скучно было на перегоне) — летчик снизился вровень с летающей лодкой: Бессел видел, как расплылось в улыбке лицо этого довольного собой идиота. Русский испытывал нервы Дэвиса Корта, чуть ли не касаясь крыла гидроплана крылом своего «бостона».
«Гуд лак», — процедил Бессел, дотронувшись до Корта в очередной раз, — и «грумман» плавно ушел от лихача.
Не прошло и трех часов с начала барражирования камуфляжной птицы над алсибской трассой, как первый пилот подскочил в кресле.
— Босс! — весело закричал Корт Бесселу, не вынимавшему все это время изо рта жевательную резинку. — Смотрите, босс…
Все всматривались вниз до рези в глазах.
— Да вот же, — показывал молодчина Дэвис, управляя скольжением машины.
— Не вижу, — первым признался врач.
Действительно, под «грумманом» какое-то время проплывали сплошные зеленые и серые квадраты, однако собаку съевшие на разведывательных полетах летчики знали свое дело:
— Левее, левее. Там, в распадке…
Бессел взялся за бинокль: на фоне вскарабкавшихся на склон елей что-то действительно мелькнуло.
— Еще кружок, парни, — попросил лейтенант.
Путающиеся под ними и как нарочно стелющиеся под поплавки облака и на этот раз расступились, словно идя навстречу (сегодня они были удивительно галантны) — ничто теперь не мешало заложить второй круг. После третьего ни у кого сомнений не осталось.
— Хм, — пробормотал Корт, хорошо разглядевший находку. Он повернулся назад к Неторопливому Бесси:
— Вам не кажется это странным, лейтенант?
Бессел готов был с ним согласиться: то, что зафиксировали бинокли, никак не походило на раскрывшийся купол.
«Грумман» прошелся теперь уже на бреющем: коллективному взору экспедиции предстала поляна с расстеленным по земле белым прямоугольником. Единственное, что можно точно утверждать: он был из ткани, так как край заметно колыхался от ветра.
— Возможно, парашют. Возможно, палатка, — подвел итог не менее опытный, чем его напарник, Билл Редли. — Все возможно. Дэви, — попросил, — проскочим-ка еще разок. Посмотрим на признаки жизни.
Они проскочили. Несколько медведей, внезапно показавшихся в поле зрения наблюдателей, бросились врассыпную: в окружающем склон кустарнике замелькали их спины.
Больше признаков жизни вокруг прямоугольника не наблюдалось.
— Что будем делать, лейтенант? — спрашивал доктор.
Бессел скрутил жвачку в шарик и выбросил ее из окна кабины. Затем аккуратно занес на карту координаты и подбодрил улыбкой на миллион долларов сопящего рядом эскулапа.
Он знал, «что»…
XI
Безотказный «грумман» сел на озеро милях в пяти от хребта. Около часа хватило на то, чтобы доставить на пестрый от мха и лишайника берег необходимые вещи и неспешно разбить палатки. Около десяти минут — на то, чтобы отогнать сунувшегося к продуктам любопытного и непуганого лося. Уговоры и крики великан понимать отказывался — более того, на отчаянную (и весьма небезопасную) попытку Ридли отрезать его при помощи камней от кормушки моментально откликнулся, нагнув башку и продемонстрировав впечатляющие рога, а затем перешел в наступление. Пока доктор и два летчика отсиживались в озере, Бессел сходил за оставшимся в кабине револьвером. Происшествие натолкнуло его на вполне понятное решение: лейтенант «предписал» Корту и Ридли постоянно иметь личное оружие при себе. Свой «Смит и Вессон» образца 1905 года, после того как сохатый был отогнан целой серией выстрелов, он любезно предоставил в распоряжение Триппа и на всякий случай зарядил карабин «тяжелыми» пулями.
— Животные ведут себя иногда совершенно по-дурацки, — сконфуженно оправдывался второй пилот. — Я родом из Южной Дакоты. Моя мать содержит ферму в Солт-прингс. Не только бык — коровы начинают с ума сходить ни с того, ни с сего. Такое вытворяют!
— Поверьте, Билл: люди иногда ведут себя не менее странно, — мягко заметил Бессел.
Когда подоспел на примусе кофе, а врач с пилотами расположились за столом на раскладных стульях, он принялся рассуждать, время от времени отпивая из кружки:
— Судя по всему, мы имеем дело с разрезанным куском ткани, разложенным по земле так, чтобы кусок увидели с воздуха. Предположим, перед нами именно парашют. Следовательно, тот, кого мы ищем, на момент приземления находился в относительном здравии и мог при помощи ножа или даже ножниц раскроить купол.
— Зачем ему понадобилось это делать? — поинтересовался едва пришедший в себя после злоключения с лосем доктор.
— Не исключаю: часть шелка пошла на палатку. Русский совершенно резонно предположил: может пройти довольно длительное время, прежде чем его разыщут.
— Допустим, — согласился Трипп. — Почему же тогда он не остался на месте?
— Летчики — нетерпеливый народ, — ответил Бессел. — Имея на руках карту, наш клиент мог спуститься к реке, чтобы выйти к ближайшему селению. Вторая причина — ранение: сил хватило только на то, чтобы раскроить и разложить часть парашюта. Возможно, он лежит без сознания. И, наконец, третья — самая печальная, джентльмены… Мы с вами видели — медведей там более чем достаточно. Так или иначе, ситуация вскоре прояснится.
Вторая мировая война. Потери в танковых дивизиях с обеих сторон исчисляются десятками подбитых машин и сотнями погибших солдат. Однако у «Белого тигра», немецкого танка, порожденного самим Адом, и Ваньки Смерти, чудом выжившего русского танкиста с уникальным даром, своя битва. Свое сражение. Свой поединок.Данная повесть послужила основой для сценария фильма Карена Шахназарова «Белый тигр» (2012 г.).
Перед вами первое и пока единственное прозаическое переложение знаменитого скандинавского эпоса «Старшая Эдда», сделанное известным писателем Ильей Бояшовым. Теперь этот литературный памятник, еще недавно представлявший интерес исключительно для специалистов, вышел за рамки академического круга и стал доступен самой широкой аудитории. «Старшая Эдда» стоит в одном ряду с такими эпосами как «Илиада» и «Махабхарата». Несмотря на то, что «Эдда» дошла до нашего времени в виде разрозненных частей, ее «Песни о богах» и «Песни о героях» сыграли колоссальную роль в развитии западноевропейской литературы.
Несмотря на свою былинность и сказочность, роман Ильи Бояшова совершенно лишен финальной морали. Монах и плут пребывают в непрерывном странствии: один стремится попасть в Святую Русь, другой – в страну Веселию. Но оба пути никуда не ведут. Алексей-монах, избранник Божий, не находит святости в монастырях и храмах, Алексей-плут, великий скоморох, не находит признания своему веселому дару. И утешающий и увеселяющий равно изгоняются отовсюду. Так уж повелось, что если не выпадет тебе вдоволь страданий, то и не сложат о тебе никакой былины, а рассчитывать на что-то большее, осязаемое и вовсе смешно – нечего тогда было рождаться с умом и талантом в России…
У России женский характер и женское лицо – об этом немало сказано геополитиками и этнопсихологами. Но лицо это имеет много выражений. В своем новом романе Илья Бояшов рассказывает историю русской бабы, которая из ничтожества и грязи вознеслась на вершину Олимпа. Тот, кто решит, что перед ним очередная сказка о Золушке, жестоко ошибется, – Бояшов предъявил нам архетипический образ русской женственности во всем ее блеске, лихости и неприглядности, образ, сквозь который проступают всем нам до боли знакомые черты героинь вчерашнего, сегодняшнего и, думается, грядущего дня.Прочитав «Каменную бабу», невольно по-новому посмотришь на улыбающихся с экрана примадонн.
Бывают в истории моменты, когда грань между действительностью и фантастикой стирается, а в жизнь ничем не примечательных людей начинает прорываться ветер с той стороны реальности. Таким моментом было в России начало девяностых годов.И кому как не Илье Бояшову – признанному мастеру философской притчи, легкой истории как бы о жизни, а как бы и о чем-то большем («Путь Мури», «Армада», «Танкист, или “Белый тигр”»), – писать об этом страшном и веселом времени?
Эта книга – занимательный роман-притча. Ее автора без натяжки можно назвать Кустурицей в прозе. На фоне приключений обыкновенного кота Мури, потерявшего во время войны в Боснии своих хозяев и теперь вольно гуляющего по всей Европе, решаются весьма серьезные вопросы. Кит рассекает океан, лангусты бредут вереницей по морскому дну, арабский шейх на самолете без посадки облетает Землю, китаец идет по канату через пропасть… Есть ли цель у их пути, или ценен лишь сам путь? Будет ли путнику пристанище, или вечное скитание – удел всего живого?
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.
Они брат и сестра в революционном Петрограде. А еще он – офицер за Веру, Царя и Отечество. Но его друг – красный командир. Что победит или кто восторжествует в этом противостоянии? Дружба, революция, офицерская честь? И что есть истина? Вся власть – Советам? Или – «За кровь, за вздох, за душу Колчака?» (цитата из творчества поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой). Литературная версия событий в пересечении с некоторым историческим обзором во времени и фактах.
Кристиан приезжает в деревню и заселяется в поместье. Там он находит дневник, который принадлежит девочки по имени Анна. Которая, по слухам, 5 лет назад совершила самоубийство. Прочитав дневник, он узнаёт жизнь девочки, но её смерть остаётся тайной. Потому что в дневнике не хватает последних страниц. На протяжении всей книги главный герой находит одну за другой страницы из дневника и узнаёт страшную тайну смерти девочки. Которая меняет в корне его жизнь.
С младых ногтей Витасик был призван судьбою оберегать родную хрущёвку от невзгод и прочих бед. Он самый что ни на есть хранитель домашнего очага и в его прямые обязанности входит помощь хозяевам квартир, которые к слову вечно не пойми куда спешат и подчас забывают о самом важном… Времени. И будь то личные трагедии, или же неудачи на личном фронте, не велика разница. Ибо Витасик утешит, кого угодно и разделит с ним громогласную победу, или же хлебнёт чашу горя. И вокруг пальца Витасик не обвести, он держит уши востро, да чтоб глаз не дремал!