Банкротство - [3]
– Значит, сделали наконец?…
– Да, и вот сегодня весь день промучился от дергающих болей.
– От дергающих болей?… – переспросила я, совершенно обескураженная его словами.
– Чего только в жизни не случается…
– Да уж, действительно… – уныло подтвердила я.
– Что же теперь будет? Говоришь, компания обанкротилась…
– Откуда я знаю, что будет. Ну да ладно. Ложитесь и отдыхайте. Какой толк беседовать с человеком, который страдает от дергающих болей.
– Ты уж извини меня.
– Извиняю, извиняю.
Я положила трубку, и меня вдруг охватило чувство страшного одиночества. Была глубокая ночь, лампочка над головой горела ярче обычного. Не спала только я одна. Раздался телефонный звонок. Я схватила аппарат, сунула его под одеяло котацу и продолжала писать:
«…В годы Мэйдзи жил некий Камэтаро, известный тем, что он любил подсматривать за моющимися в бане женщинами. Самым приметным в его внешности были уродливые, выступавшие вперед зубы. С тех пор слово «дэба-камэ» – зубастый Камэ – стало нарицательным для любителей заниматься подглядыванием такого рода…»
Под одеялом опять затрещал телефон. У меня мелькнула мысль: «А вдруг что-то случилось с мужем?» Но даже если это и так, прежде чем подходить к телефону, я должна закончить свой очерк.
«…В эпоху Мэйдзи женщины носили японскую национальную одежду, так что ради соблазнительных зрелищ дэбакамэ приходилось специально пробираться к женской половине бани. Томясь теперь в преисподней, дэбакамэ, наверно, завидуют современным мужчинам и сокрушаются: «Вот времена-то настали – как все доступно и просто». Все это старые сказки…»
Телефон продолжал трезвонить. Часы пробили двенадцать раз, хотя на самом деле было уже половина второго ночи. Я не выдержала и вытащила аппарат из-под одеяла, подняла трубку.
– Алло, это квартира директора акционерной компании господина Сэги?
Я вздрогнула, узнав голос одной деловой дамы по имени Каё Хираи. Встречаться с ней мне не приходилось, но после банкротства мужа она звонила нам по три раза в день.
– Вот как? До сих пор не возвратился? Но где же он может быть? И что вообще можно делать в такое время?…
Дама решила, что муж просто велел отвечать, что его нет дома. Я даже вся сжалась от ее подозрения.
– Извините, пожалуйста. Я очень сожалею, но после ухода муж ни разу не звонил домой и не сообщал, где он находится и чем занимается…
Мы проговорили битый час. Опустив наконец телефонную трубку, я глянула на авторучку, которую машинально все еще держала в правой руке, и швырнула ее в стену.
3
Балансовый отчет акционерной компании мужа вызвал у меня чувство недоумения, я долгое время разглядывала его, не в силах понять, к какому разряду относится написанное число.
– Сколько?… – вырвалось у меня. – Восемь нулей… Неужели возможно такое? Это значит, сотни миллионов?! – Я пересчитала еще раз. – Единицы, десятки, сотни, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч, миллионы, десятки миллионов…
– Все верно. – Подтвердил муж. И больше ни слова. Я тоже молчала. Через некоторое время я попыталась заговорить.
– Двести тридцать миллионов…
Как это ни странно, но астрономическая величина суммы подействовала на меня успокаивающе. Я просто не имела понятия, что это за деньги. Удивляло только одно: как при штате всего из тридцати человек за каких-то два года мог возникнуть долг в двести тридцать миллионов иен… В невероятной величине задолженности я видела прямое отражение личности самого Сэги Сакудзо.
Четыре года назад муж основал акционерную компанию по выпуску учебных материалов для служащих и административных работников. Инициатива принадлежала не мужу, это была идея одного его знакомого. Я протестовала. Муж не тот человек, который мог бы заниматься бизнесом. Я еще тогда предполагала, что этот знакомый использует мужа в своих целях, а потом Сакудзо не миновать неприятностей.
– И все равно я создам компанию! – заносчиво ответил муж на мои возражения. Если ему хочется настоять на своем, он всегда переходит на высокомерный, заносчивый тон. Однако в конце концов он оказался обманут своим приятелем.
– Ведь я тебе говорила! Теперь ты убедился в моей правоте?!
О, сколько раз с тех пор, как мы поженились, мне пришлось произносить эту фразу: «Ведь я тебе говорила!»
После предательства друга муж из упрямства решил организовать самостоятельную акционерную компанию. Я опять возражала, но он заявил тоном, не терпящим возражений:
– После происшедшего служащие оказались просто в воздухе. Что станет с ними, если я не создам новую акционерную компанию?!
Компания начала функционировать, не имея никаких поступлений, более того, с самого начала на ней повис долг, и ведь нужно было еще нести расходы по содержанию штата в тридцать человек.
– Вопрос не в том, получится у меня или нет! В данный момент я просто обязан поступить именно так! – объявил муж. Лицо у него стало злым, а в голосе слышалось то самое упорство, которое вызывает у меня чувство полной беспомощности. Когда у мужа делается такое выражение лица и появляются эти безапелляционные нотки в голосе – на него уже нет управы. Встречая протест со стороны окружающих, он еще тверже стоит на своем.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.