Банкир - [225]
– Конечно.
Теперь загорелась еще одна кнопка.
– До встречи,– попрощался репортер.
Палмер ответил на следующий звонок.
– На проводе мистер Лумис, сэр,– сообщила телефонистка ЮБТК.
– Передайте ему, что меня нет,– сказал Палмер.
Он медленно порвал карточку с планом на мелкие кусочки. Бросил их в пепельницу и поджег. Они почернели, свернулись, потом рассыпались в пепел. Палмер все сидел не двигаясь, уставившись на кнопки интеркома. Ни одна из них не светилась. Палмер кивнул и откинулся на спинку стула. Через минуту он закрыл глаза и постарался расслабить все мышцы.
Глава шестьдесят третья
В пять часов коммутатор банка закрылся на ночь. Вечерние звонки по просьбе Палмера были переключены на номер Вирджинии Клэри. Ни один не соединялся с его кабинетом. И все же в 5.30 кнопка его частного телефона засветилась зеленым светом. Думая, что звонит его маклер, Палмер нажал на кнопку и сказал:
– Да, Пит?
– Я похож на Пита? – спросил Мак Бернс.
Палмер нахмурился. Кроме его нью-йоркского и чикагского маклеров, никто в Нью-Йорке не знал этот номер. Сегодня днем он дал его Эдис, чтобы она смогла соединить его с Тимом Карви, если Тим, не найдя его, позвонит ему домой.
И когда раздался голос Мака Бернса, Палмер, рассеянно пробежав взглядом по письменному столу, уставился на дюжину записок – неотвеченных телефонных звонков. Знала ли Вирджиния этот номер? Может быть. Вероятно, знал его и Бэркхардт. Почти любой в ЮБТК, заходивший в кабинет Палмера, мог прочесть номер. Значит, Бернс тоже мог это сделать. Неожиданно до Палмера дошло, что пауза слишком затянулась.
– А на кого похож Пит? – спросил он наконец.
– Послушай, дорогой, мы с тобой встретимся?
– Смотря о чем пойдет речь.
– О, mucho[79] вещей, дорогой,– ответил Бернс.
– Боже, вот это полиглот. Скажи: почему у тебя такой ликующий голос?
– Разве он не должен быть таким? – возразил Бернс.– Есть какие-нибудь причины?
– Могу перечислить целую дюжину.
– Потому что мои кишки развешаны по всему полю сражения? – спросил Бернс.– Потому что ты разбил меня вдребезги, детка? Потому что я не видел такой хирургии с тех пор, как мне вырезали аппендикс.
– Пожалуйста, без лести.
– Без всякой анестезии к тому же,– добавил Бернс.– Дружище, когда ты режешь, ты режешь по-настоящему. Только в четыре часа дня я получил новости об этом немецком перебежчике. Чудесные у тебя друзья!
– Это не друг.
– Больше не друг? Подожди, когда он узнает, как ты его использовал.
– Зачем, Мак. В Джет-Тех ему было плохо. Любой, предложивший ему другую работу, оказал бы ему огромную услугу.
– А Эдди Хейген? Он понимает, куда ты его засунул?
– Генерал Хейген получил нового руководителя исследовательских работ. Кто бы ни сделал это, он помог бы генералу выйти из затруднительного положения.
– И поставил бы его перед сенатской комиссией,– добавил Бернс.
Палмер выпрямился.
– Не понимаю.
– Хейген поймет. И Гаусс. И высшие чины Джет-Тех также.
– Ты хочешь сказать, что они предстанут перед комиссией?
– Мой человек из Вашингтона только что звонил мне, дружище. Он говорит, что департамент, ведающий подобными вещами, просто в бешенстве. Через полчаса состоится пресс-конференция; они намерены воспрепятствовать этому переходу и потребовать расследования.
– У них есть на это право,– ответил Палмер.
– Что может удержать их от упоминания твоего имени при разборе дела?
– Думаю, ничего.
– Ну и как же? – спросил Бернс.
– Ну и что? У нас свободная страна, Мак. Если они захотят сказать сенаторам, что именно я свел их вместе в интересах помощи человеку, способному принести большую пользу нашей национальной безопасности,– человеку, деятельность которого зажимали, я не могу остановить их. Да и не буду стараться.
– Сенаторы могут увидеть все иначе, дорогой. Они могут увидеть, что ты отрываешь человека от важнейшего проекта «Уотан», именно когда этот человек крайне необходим.
– Если ты имеешь в виду Гаусса,– сказал Палмер,– то я думаю, он совершенно иначе расскажет всю историю. Он, вероятно, объяснит, что неудачи «Уотан» происходят из-за скаредности Джет-Тех, из-за неспособности этой компании солидно поддержать его. В мире не найдется и десяти человек, могущих доказать его неправоту. И между прочим, он, вероятно, прав.
Бернс очень долго молчал. Потом легко хмыкнул.
– Снимаю перед тобой шляпу, Вуди,– сказал он.– Я снимаю свою старую chapeau[80]. Ты любишь играть в шахматы, не так ли?
– Ты забываешь про пат,– заметил Палмер.– Тот случай, когда Джет-Тех сообщает сенаторам, что, по их мнению, все это подстроил я, преследуя какие-то свои личные цели. Как, по-твоему, могут они сделать такой ход?
– Это не пат, лапа, для них это чистое самоубийство.
– Совершенно верно. Теперь, если хочешь, можешь перемотать пленку и посмотреть, не сделал ли я каких-либо порочащих себя признаний. Начинай, я подожду.
На этот раз Бернс расхохотался в полном восторге.
– Боже, ты просто прелесть! Мне нечего прослушивать. Едва услышав твое «по их мнению, я…», я тут же выключил микрофон. Так я сказал, дорогой, снимаю перед тобой chapeau.
Палмер с трудом удержал себя от исправления «так» на «как».
Хотя он, по всей вероятности, и поразил Бернса, и завоевал его как союзника, все же основательно потрясти его невозможно: слишком изменчива и непостоянна его натура.
«Семья» — продолжение романа «Банкир», второе произведение трилогии «Сага о банкире». Героев Лесли Уоллера захватывает водоворот событий, в их жизни бушуют нешуточные страсти, деньги ставят людей перед мучительным выбором.
В романе «Американец» — третьей книге саги о банкире Лесли Уоллера — действуют те же персонажи, что и в романах «Банкир» и «Семья». С присущим автору мастерством здесь описаны международные интриги, предательства, банковские махинации и, разумеется, любовные отношения. Банкир продолжает опасное и увлекательное путешествие в лабиринтах любви и бизнеса.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
От наркотиков и шоу-бизнеса до международных банков и транснациональных корпораций, от Манхэттена и Восточной Европы до плато Шань в азиатском «Золотом Треугольнике» нью-йоркский клан мафии развивает глобальное вторжение. Несмотря на внутренние конфликты, мафия становится все более опасной и могущественной в войне с китайскими триадами и японскими якудза, наркокартелями из Латинской Америки и просто уличными гангстерами. Но это не только криминальный роман. Это история человека у самых вершин власти, стремящегося к свободе любой ценой.
Весь Лондон готовится к приему в американском посольстве в День независимости Соединенных Штатов. Звезды культуры, политики и бизнеса по обе стороны океана соберутся 4 июля на торжество в резиденции посла Уинфилд-Хауз. Этот день собираются отметить и исламские террористы. Об опасности начинает догадываться полковник из армейской разведки, отвечающий за безопасность посольства. Но времени остается слишком мало…В романе «Посольство» реальные факты мировой геополитики и обаяние лучших флеминговских историй о Джеймсе Бонде.
Можно ли выжить в каменных джунглях без автомата в руках? Марк решает, что нельзя. Ему нужно оружие против этого тоскливого серого города…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
История детства девочки Маши, родившейся в России на стыке 80—90-х годов ХХ века, – это собирательный образ тех, чей «нежный возраст» пришелся на «лихие 90-е». Маленькая Маша – это «чистый лист» сознания. И на нем весьма непростая жизнь взрослых пишет свои «письмена», формируя Машины представления о Жизни, Времени, Стране, Истории, Любви, Боге.
Вызвать восхищение того, кем восхищаешься сам – глубинное желание каждого из нас. Это может определить всю твою последующую жизнь. Так происходит с 18-летней первокурсницей Грир Кадецки. Ее замечает знаменитая феминистка Фэйт Фрэнк – ей 63, она мудра, уверена в себе и уже прожила большую жизнь. Она видит в Грир нечто многообещающее, приглашает ее на работу, становится ее наставницей. Но со временем роли лидера и ведомой меняются…«Женские убеждения» – межпоколенческий роман о главенстве и амбициях, об эго, жертвенности и любви, о том, каково это – искать свой путь, поддержку и внутреннюю уверенность, как наполнить свою жизнь смыслом.
Маленький датский Нюкёпинг, знаменитый разве что своей сахарной свеклой и обилием грачей — городок, где когда-то «заблудилась» Вторая мировая война, последствия которой датско-немецкая семья испытывает на себе вплоть до 1970-х… Вероятно, у многих из нас — и читателей, и писателей — не раз возникало желание высказать всё, что накопилось в душе по отношению к малой родине, городу своего детства. И автор этой книги высказался — так, что равнодушных в его родном Нюкёпинге не осталось, волна возмущения прокатилась по городу.Кнуд Ромер (р.
Какова природа удовольствия? Стоит ли поддаваться страсти? Грешно ли наслаждаться пороком, и что есть добро, если все захватывающие и увлекательные вещи проходят по разряду зла? В исповеди «О моем падении» (1939) Марсель Жуандо размышлял о любви, которую общество считает предосудительной. Тогда он называл себя «грешником», но вскоре его взгляд на то, что приносит наслаждение, изменился. «Для меня зачастую нет разницы между людьми и деревьями. Нежнее, чем к фруктам, свисающим с ветвей, я отношусь лишь к тем, что раскачиваются над моим Желанием».