Банкир - [227]

– Мне хочется, чтобы ты простила меня за все, что я причинил тебе.

– Я простила.– Она сделала первый пробный маленький глоток, потом выпила сразу полстакана.– Твоя вина в том, что ты женился до нашей встречи. Ты прощен. Ты знаешь, что случается с одинокими женщинами моего возраста? Их охватывает желание иметь ребенка, пока климактерический период еще не наступил. Кто-нибудь до этого выкладывал тебе подобные вещи хоть наполовину так же очаровательно?

– Нет, но у тебя не совсем такое положение.

– Ты хочешь сказать, что у меня уже был ребенок.– Она очень широко улыбнулась, и губы как будто на мгновение приклеились и не сразу смогли занять обычное положение. Потом они расслабились по частям, каждая в отдельности.– Но мне кажется, что Дженни никогда и не рождалась. Это было почти двадцать лет назад. Я могла бы сейчас быть уже бабушкой. Если бы… И все это приводит к одному четкому выводу: в таких катастрофах, как та, лучше, когда никого не остается в живых.

– Не думаю, чтобы ты…

– Конечно, нет. Ты прав. Я в самом деле лучше чувствую себя живой. Я верю в это. Совершенно искренне верю. В конце концов, это единственное, что мне остается. Новый ребенок будет таким же красивым, как и Дженни. Я могу родить еще одну красавицу. Некоторые женщины так сильно хотят этого, что говорят – но только говорят,– что даже не будут настаивать на замужестве. Конечно, я бы настаивала. Понимаешь? Вот чем объясняется моя теория о том, что лучше, чтобы никого не осталось в живых.

– С тех пор тебе кто-нибудь предлагал замужество?

– А как ты думаешь?

Палмер кивнул:

– Я уверен, что предлагали.

– Ну, ладно, значит, предлагали. Ты очень проницателен.

Предлагали огромными табунами. Тачками-пачками. По меньшей мере целых трое.

– Почему ты не вышла замуж ни за одного?

– Ни один из них не был тобой.– Она быстро допила виски.– Я не желаю слушать свои слова. Я должна замолчать. Давай поговорим о, м-м, о, м-м… о сексе.– Она оглянулась и махнула официанту,– Еще один мне. На этот раз не двойной. О сексе,– продолжала она,– неисчерпаемая тема! Я была такой хорошей с тобой? Была я хорошей? Скажи да, ведь иначе я ничто. Соври, если нужно. Давай.

– Вирджиния, прекрати.

– Скажи: «Вирджиния, ты была великолепна в постели». Попробуй.

– Будь добра…

– Не достаточно прямо для тебя? Тогда скажи: «Вирджиния, ты прекрасная подстилка». А?

– Вирджиния, ты величайшая дуреха. Замолчи и пей.

– Да, конечно, мистер Палмер, сэр,– сказала она, делая паузу на каждой запятой.

– Давай начнем,– произнес Палмер, медленно и глубоко вдыхая,– с предположения, что первые беззаботные радости прошли.

– И начались радости, отягченные большими заботами.

– Замолчи.– Он нахмурился.– Люди, которые болтают слишком много и слишком легко, очень часто попадают в беду. Ты не представляешь, как меня раздражает то, что в конце концов мой отец был прав. Черт побери, о чем я говорил?

– Ты собирался сообщить мне,– подсказала она,– что раз уж ты больше не вынашиваешь в себе безумных идей о разводе и женитьбе на мне, нет абсолютно никаких причин, почему бы нам с тобой не пуститься в длительную связь, которая завершится в конечном счете седыми волосами, искусственными зубами, старческим маразмом и смертью. Да?

– У меня не было таких мыслей.

– Пожалуйста, пусть будут. Пожалуйста, попроси меня. Может быть, я даже соглашусь на это.

– Вирджиния, ты не могла бы немного помолчать?

– Ты в состоянии представить такое? Себя у огня, истощенного, полуглухого, полуслепого, дрожащего, с этими красновато-коричневыми пятнами на старческой коже. Меня, вставшую на распухшие от артрита колени, у твоих ног; седые до желтизны волосы, ввалившиеся щеки, отвисшие груди и гнилые зубы. Сумерки Грешников. Финал Страсти. Вознаграждение Измены. Трудно назвать это плотским грехом, когда и плоти-то почти не осталось. Боже, Вудс, интересно, как ведут себя старые люди. Освобождаются ли они в конце концов от этого? Скажи.

– Если ты не против, я скажу тебе, что мне хочется, а не то, что хочешь ты от меня услышать.

– Прекрасно сформулировано. Просто мастерски.– Она протянула руку и погладила его по щеке.– Я должна помнить, что на тебя надо смотреть в новом свете: Мальчик-финансист. Чудо Уолл-стрита. Юный Макиавелли Делового Мира. Иди дальше. Властвуй. Действуй.

– Я хотел сказать только одно,– продолжал Палмер после паузы.– Что бы там ни выбило нас из колеи за эти несколько дней, этого не должно было произойти. И если бы мы могли…

– Почему ты должен путаться в сетях сомнений? – спросила она и подняла вновь наполненный виски стакан.– Я случайно знаю, что выбило нас из колеи.– Она поставила стакан и, казалось, забыла о нем.– Очная ставка. Любовница встречается с Матерью семейства. Добродетель, побеждающая Порок. Все, что мне надо было сделать, дорогой Вудс,– это встретить твою жену и провести в ее обществе час, показавшийся мне целым днем. Мистер Палмер, хотите я расскажу вам о миссис Палмер? Изобретательной женщине. Внутренне сильной. Необыкновенно хитрой. Коварно проницательной. Современной Матери и Друге. Подробности на третьей странице. Скажи, почему я пытаюсь своей болтовней привести тебя в замешательство? О, послушай. Все так просто. Я не знаю, любит ли она тебя, или ненавидит, или еще что-нибудь, но ты не можешь стряхнуть ее с себя. Она не из тех, кого бросают. Я с ней солидарна. Мы получили сигналы друг от друга, она и я. Между тобой и мной нет ничего, кроме непрочной опасной связи. Между тобой и твоей женой существуют фантастически крепкие, трижды скованные, ванадиево-стальные узы. Вы скроены из одного и того же куска первоклассной материи. Одним и тем же портным. Боже мой, Вудс, вы даже похожи друг на друга. Вот.– Она подтолкнула свой стакан виски к нему.– Возьми.