Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990 - [92]

А почему такое внимание к позиции премьер — министра? Разве кандидат не может выиграть президентские выборы, не занимая ключевых должностей, но имея репутацию и идеи?

Ельцин и его окружение в такой вариант не верят, потому что имеют сильную оппозицию. С одной стороны, прокоммунистическая Госдума затеяла процедуру импичмента: Ельцину предъявляют такие нарушения Конституции, как «шоковые реформы», расстрел Верховного совета, войну в Чечне. С другой, губернаторы составили мощную фронду в Совете Федерации (верхней палате парламента), а в 1998 г. учредили избирательный блок «Отечество — Вся Россия». К бывшему премьер — министру Евгению Примакову и мэру Москвы Юрию Лужкову примкнули 24 члена Совета Федерации, включая глав Татарстана, Башкортостана, Ингушетии, Санкт — Петербурга. Блок проиграл парламентские выборы, а Примаков отказался баллотироваться в президенты. Но в начале 1999 г. «Семью» трясло: дочь и советника Ельцина Татьяну Дьяченко волновала перспектива жить в стране, которой будет руководить московский мэр Юрий Лужков — главный политический противник клана Ельцина. В такой ситуации безумием было бы ставить на харизматичных Александра Лебедя или Владимира Жириновского — даже в случае их победы достаток, свобода и спокойствие правящему клану не гарантировались.

Как же Лужков и Примаков умудрились упустить инициативу в таком перспективном для них 1999 году? Им навязали информационную войну невиданной оголтелости. Ее главным орудием стал телеведущий Сергей Доренко, уволенный с ОРТ за интервью с сотрудниками ФСБ из «группы Литвиненко» и возвращенный как раз к началу травли фрондеров. Доренко каждый вечер мутузит Лужкова, якобы причастного к убийству британского предпринимателя Пола Тейтума: показывает фото принадлежащей мэру недвижимости и фото в компании с вором в законе Япончиком. Достается и супруге Лужкова Елене Батуриной, ставшей самой богатой женщиной в России за время нахождения мужа во главе столицы. В октябре 1999 г. «телекиллер Доренко» рассказывает, что состояние здоровья Примакова настолько тяжелое, что полноценно руководить страной он не сможет, — а значит, рулить будут криминальные дружки Лужкова. «Прилетает» и дружественным губернаторам — тяжеловесам Минтимеру Шаймиеву, Муртазе Рахимову, Владимиру Яковлеву.

Почтенные постсоветские вельможи в шоке — они таких собачьих боев в грязи и представить себе не могли. Союзник Лужкова и Примакова, хозяин НТВ Владимир Гусинский критикует власть куда более интеллигентно, с оглядкой, а других сильных информационных ресурсов у блока «Отечество — Вся Россия» нет. Вроде бы и с финансами все неплохо: блок поддерживают АФК «Система» и нефтяной гигант «ЛУКОЙЛ». Но Примаков понимает: пойди он в президенты — и вся обструкция от Доренко покажется девичьей ссорой из — за мальчика. А ему в 1999 г. исполнилось 70 лет. Он отошел в сторону и получил в 2001 г. привычную синекуру — должность президента Торгово — промышленной палаты. И относительно спокойно прожил еще 16 лет.

Но ведь для избрания человека президентом нужен рейтинг, а Путина мало кто знал за пределами Петербурга до 1999 года. Действительно, в сентябре Агентство региональных политических исследований поинтересовалось готовностью россиян проголосовать за Путина на выборах президента — таких набралось не больше 1 %. Однако в последующие пару месяцев на фоне контртеррористической операции в Чечне, которую курировал Путин, его рейтинг подскочил до 30 %. А в должности и.о. Президента РФ он вовсе сделался фаворитом предвыборной гонки. В итоге никому не известный еще полгода назад и внешне не самый харизматичный выходец из спецслужб выиграл выборы главы государства в первом же туре, набрав более 51 % голосов. Первым его указом на посту № 1 была гарантия неприкосновенности экс — президента Ельцина и его родных.

Путин наследовал идеи предшественника? У позднего Ельцина не просматривалось внятного экономического или политического курса. В моду вошли президентские «загогулины»: маневры и размен фигур в борьбе за власть, на фоне которых развитие экономики выглядело побочной деятельностью. Путин никогда в дальнейшем ельцинский курс не критиковал, хотя и давал понять, что с его приходом наступила новая эпоха.

Заключение

Прочитав или хотя бы полистав эту книгу, внимательный читатель заметит, что в ней многих памятных событий не хватает. Где, к примеру, бесконечная череда заказных убийств, красной ниткой прошившая все 1990–е? Ведь многие не забыли шок, вызванный смертью Владислава Листьева или Галины Старовойтовой. Кому — то запомнились катастрофа парома «Эстония» и сбитый Украиной Ту–154. А кто — то считает знаками эпохи «Орестею» Петера Штайна или спектакли Льва Додина. А сколько блестящих людей отошли в мир иной за то десятилетие.

Но я установил сам себе несколько условий. Смерть известного человека не является поводом для рассказа о нем, чтобы не превращать книгу в пафосный мартиролог. Упоминание об одном убийстве не делает обязательным рассказ о другом, даже если жертва не менее знаменита. Если в реакции на событие не проявилось некое новое состояние общества, в чем — то отличное от привычного, оно не для этой книги. Я умолчал об убийстве Листьева, потому что ни в его причинах, ни в способе, ни в скорби по народному любимцу ничего уникального не просматривается. Но я рассказал о гибели генерала Рохлина, поскольку вооруженное выступление, которое он готовил, многое говорит о состоянии умов. В таком подходе нет несправедливости, но есть шанс увидеть подлинную картину превращения страны, не отвлекаясь на ностальгические всхлипы.