Банк. Том 1 - [86]
— Что-то Вы, Семен Васильевич, на лес сильно засмотрелись…
— Эх, Серега… Долго объяснять. Пошли-ка спать на простынях из парашютного шелка. Предупреждаю — дело это не простое, я один раз попробовал, так долго заснуть не мог.
— С чего бы это?
— Эх, Серега, посмеешься ты надо мной, но от такой гладкости и шелковистости начинаешь ощущать себя королем и разные дурные мысли в голову лезут…
Сергей действительно посмеялся
— Ладно, надо бы проверить. Если завтра с утра начну искать трон — стукните меня чем-то.
— Не боись, за мной не заржавеет!
Однако, несмотря на непривычную гладкость простыней, заснуть обоим удалось довольно быстро — очевидно, сказалась накопившаяся усталость от двухнедельных трудов.
Глава 30
На следующее утро началась работа по установке компьютеров. Ставили их по шесть на каждую полку, и подключая по одной полке в разных стойках на каждую фазу, равномерно нагружая источник питания. Начали установку компьютеров с нижних полок и особо не торопились. Делать обжимником сетевые кабели вначале было не привычно, однако к этой задаче примерились так же быстро, как и к сборке стоек. Перед монтажом сетевой кабель проверялся на двух специально выделенных для этой цели компьютерах, затем аккуратно протягивался по бокам стоек, закрепляясь многоразовыми рассоединяющимися стяжками. Сергей с удовлетворением понял, что начало получаться аккуратно и красиво, а если изготовленное начинает хорошо смотреться — это и не только глаз радует, но и свидетельствует о том, что все делается со смыслом и правильно. Не забывал Сергей и переписывать аппаратные (или, на техническом языке, MAC) адреса сетевых плат компьютеров, занося их в не только рабочие скрипты для суперкомпьютера, но и в на всякий случай созданную им таблицу с указанием фазы электропитания, к которой был подключен каждый компьютер. Наружу из из помещения с суперкомпьютером был выведен только один длинный сетевой кабель для управляющего компьютера, и после установки двенадцати полок было решено провести пробный запуск. Методично обойдя все полки и множество раз нажав кнопки питания, Моркофьев с компьютера управления запустил тестовую программу на вновь созданном суперкомпьютере, и посмотрев на полученную оценку производительности, похлопал Сергея по плечу.
— Молоток, Серега! Если так дело пойдет и дальше, то где-то между пятой и шестой сотней установленных в стойки компов мы уже в ТОР-500 попадем. А у нас их тут целая тыща!
— Стараюсь, Семен Васильевич!
Однако, к вечеру у Сергея появилось какое-то странное подсознательное ощущение того, что дела идут не так, как надо. Они успешно подключили 96 компьютеров за день, производительность выросла еще больше, но интуиция подсказывала Сереге — что-то идет наперекосяк. Однако, поразмыслив, он решил, что надо продолжать делать дело дальше, но при этом смотреть в оба. В течение остатка дня Сергей с Семеном потренировались в оставленном охранниками мини-спортзале, посмотрели два старых и проверенных временем фильма на отживавших свои последние годы видеокассетах VHS, и отправились спать.
На следующий день предвиденная Сергеем проблема встала в полный рост. Еще утром он обратил внимание на то, что внизу было довольно тепло, однако, приблизившись ко второй сотне установленных в стойки компьютеров, там стало прямо-таки жарко и, поняв в чем дело, Сергей в ужасе застыл с сетевым кабелем. Эх, ты, дубина! Про электричество ты помнил, а вот про то, что при протекании этого самого электричества компы тепло выделяют — забыл совершенно! Справедливости ради, Сергей никогда не был в серверных, и соответственно, никак не мог слышать навязчивого шума установленных там промышленных систем вентиляции. Семен, подтаскивающий для установки еще пару компьютеров с сетевыми кабелями, сам остановился, глядя на изменившееся лицо Сергея
— Серег, что случилось?!
— Мудак я сиреневый, пороть меня надо, вот, что случилось. Если прибьете — пойму…
— Так работает же все!
— Пока работает, так правильнее. Физику я, ***, забыл напрочь…
— Так! Успокойся и давай по порядку, объясни, в чем дело!
— Постойте, ощутите, какая тут температура, да и поймете, в чем именно дело.
— Т.а.а.а. к…
— А я, мудила, не учел этого при планировании ну никак. Тепла-то от такой нагрузки выделяется о-го-го сколько. Поляна тут, конечно, не малая, да еще сверху воздух похолоднее шел, иначе бы еще раньше все разогрелось.
— Погоди, дай подумать… Если мы все это сумеем охладить, работать будет нормально?
— Ну… будет, а почему бы и нет. Только сказать-то проще, чем это сделать…
— Серега, успокойся! — в голосе Моркофьева прозвучали металлические нотки. Во-первых, гаси все, незачем ему почем зря тут греться. Во-вторых, сколько примерно стоит приличный кондиционер?
— Ну, приличный… думаю, стоит где-то штуку баксов, да разве ж он справится? Тут что-то промышленное надо…
— Серега! Моркофьев расхохотался. Ты-то сам суперкомпьютер из промышленных компов собираешь?
— Не…
— А что нам мешает использовать этот же самый принцип и купить дюжину, или скажем, два десятка кондиционеров попроще? Электричества ведь нам на них хватит вполне.
Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…
Сана Валиулина родилась в Таллинне (1964), закончила МГУ, с 1989 года живет в Амстердаме. Автор книг на голландском – автобиографического романа «Крест» (2000), сборника повестей «Ниоткуда с любовью», романа «Дидар и Фарук» (2006), номинированного на литературную премию «Libris» и переведенного на немецкий, и романа «Сто лет уюта» (2009). Новый роман «Не боюсь Синей Бороды» (2015) был написан одновременно по-голландски и по-русски. Вышедший в 2016-м сборник эссе «Зимние ливни» был удостоен престижной литературной премии «Jan Hanlo Essayprijs». Роман «Не боюсь Синей Бороды» – о поколении «детей Брежнева», чье детство и взросление пришлось на эпоху застоя, – сшит из четырех пространств, четырех времен.
Hе зовут? — сказал Пан, далеко выплюнув полупрожеванный фильтр от «Лаки Страйк». — И не позовут. Сергей пригладил волосы. Этот жест ему очень не шел — он только подчеркивал глубокие залысины и начинающую уже проявляться плешь. — А и пес с ними. Масляные плошки на столе чадили, потрескивая; они с трудом разгоняли полумрак в большой зале, хотя стол был длинный, и плошек было много. Много было и прочего — еды на глянцевых кривобоких блюдах и тарелках, странных людей, громко чавкающих, давящихся, кромсающих огромными ножами цельные зажаренные туши… Их тут было не меньше полусотни — этих странных, мелкопоместных, через одного даже безземельных; и каждый мнил себя меломаном и тонким ценителем поэзии, хотя редко кто мог связно сказать два слова между стаканами.
Сборник словацкого писателя-реалиста Петера Илемницкого (1901—1949) составили произведения, посвященные рабочему классу и крестьянству Чехословакии («Поле невспаханное» и «Кусок сахару») и Словацкому Национальному восстанию («Хроника»).
Пути девятнадцатилетних студентов Джима и Евы впервые пересекаются в 1958 году. Он идет на занятия, она едет мимо на велосипеде. Если бы не гвоздь, случайно оказавшийся на дороге и проколовший ей колесо… Лора Барнетт предлагает читателю три версии того, что может произойти с Евой и Джимом. Вместе с героями мы совершим три разных путешествия длиной в жизнь, перенесемся из Кембриджа пятидесятых в современный Лондон, побываем в Нью-Йорке и Корнуолле, поживем в Париже, Риме и Лос-Анджелесе. На наших глазах Ева и Джим будут взрослеть, сражаться с кризисом среднего возраста, женить и выдавать замуж детей, стареть, радоваться успехам и горевать о неудачах.
«Сука» в названии означает в первую очередь самку собаки – существо, которое выросло в будке и отлично умеет хранить верность и рвать врага зубами. Но сука – и девушка Дана, солдат армии Страны, которая участвует в отвратительной гражданской войне, и сама эта война, и эта страна… Книга Марии Лабыч – не только о ненависти, но и о том, как важно оставаться человеком. Содержит нецензурную брань!
«Суд закончился. Место под солнцем ожидаемо сдвинулось к периферии, и, шагнув из здания суда в майский вечер, Киш не мог не отметить, как выросла его тень — метра на полтора. …Они расстались год назад и с тех пор не виделись; вещи тогда же были мирно подарены друг другу, и вот внезапно его настиг этот иск — о разделе общих воспоминаний. Такого от Варвары он не ожидал…».