Банк. Том 1 - [82]

В Благовещенске размеренная работа Василия и Лены, хоть и стала походить на конвейерное производство, совершенно не приносила удовлетворения работавшим. Против четырех типов бумаги был поставлен крестик, но попытки, несмотря на это, продолжались. Теперь пачка тестовых «купюр» подготавливалась вообще минут за семь, практика завала свои плоды. Оставалось протестировать еще около десятка типов бумаги, и, хотя результаты были очень плохими, действовали сообщники размеренно и спокойно и их конвейерное производство, в отличие от Москвы, было уже вполне налаженным.

Глава 28

Всю неделю Игнат, Семен с Сергеем и Василий с Леной провели в делах. Прицепив накладку на очень оживленно работающий банкомат, Игнат сумел записать более четырех сотен пар карта-ПИН. Обычно у него получалось примерно столько же, сколько в первый раз — сотни две с половиной. Платой за такой результат было то, что ему пришлось допоздна торчать у банкомата, пока не схлынули клиенты. Сам дурак, внаглую подцепил накладку у гостиницы, а там клиентов и вечером ведь полно! Игнат не забывал о том, чтобы менять «рекламные материалы» накладки на соответствующие банку — владельцу банкомата, перед тем как ее устанавливать. И вообще, все у него пошло по накатанной. В доме на холме Семен с Сергеем завершили монтаж стоек и занялись электричеством — аккуратно проложили кабели к стойкам, прикрепили внутри стоек удлинители. Сергей поставил на самый верх каждой стойки коммутаторы, которых пока что не хватало, они покупали по два-три с каждой партией компьютеров. Только в Благовещенске дела не ладились, однако, к радости Василия, вечером пятницы он получил письмо от Оноды с коротким вопросом о том, как идут дела. В ответ было написано ничего не значащее письмо о том, что дела неважно, был занят, и постскриптум с указанием не совсем обычных фотографий, уже выложенных в Интернет.

Киоши Онода еще не спал, когда звук почтовой программы уведомил его о приходе письма. Он вспомнил давно прочитанные мемуары Черчилля и его сетования о том, что переписка с русскими шла, мягко говоря, не регулярно. Сам-то Черчилль писал довольно часто, ответы Сталина приходили в Англию намного реже, но этот Vasily, по нерегулярности переписки, пожалуй, и самому Сталину фору даст! Почти две недели не писать — это, все-таки многовато будет! Нетерпеливо открыв письмо, Онода сразу же подумал о том, что в тексте с первой же строки видится то, что писали русские. Чтобы, например, американец кому-то признался в том, что дела у него плохи, да еще и письменно — немыслимо! Да и в Японии все служащие вежливо улыбаются, несмотря ни на что… А хорошо ли это на самом деле? В США невесть сколько народу сидит на антидепрессантах, а дома, в Японии частенько случаются самоубийства… С удивлением Онода подумал о том, что в чем-то завидует этим непостижимым гайджинам, которые, неизвестно как поднявшись после Чингиз-Хана, сумели оттяпать себе всю Сибирь. Возможно, завоевали они ее и потому, что им не нужно было лицемерить с товарищами и, если кому-то из первопроходцев было действительно нехорошо или просто мутно на душе, не требовалось таскать на лице приклеенную улыбку. Да и товарищи, увидев такое мрачное расположение духа, поддерживали. Может, пресловутая русская мрачность объясняется совсем не суровым климатом, а банальным отсутствием лицемерия, или, скажем, заботой о своем душевном здоровье, возможно, даже и не осознаваемой? Онода заставил себя отвлечься от мыслей о русских вообще и сосредоточиться на фотографиях, доработанных одним русским «в частности». В одной фотографии был отчет об использовании полутора десятков сортов бумаги, даже с указанием их плотности. Плотность указывалась в граммах на квадратный метр, как точно, так и примерно, с пояснением того, что примерные измерения были выполнены самими, а точные — считаны с упаковки. Указывалась и белизна бумаги, хоть и на глазок, по сравнению с остальными образцами, но тоже небесполезно. Серьезно подошел к делу, ничего не скажешь, вот только не помогло это… В другой фотографии лежал файл с расширением odt. Vasily указал, что он из осторожности вообще не подключает ноутбук к Интернету, а иного редактора текстов с возможностью рисовать на бумаге круги у него нет. Пришлось скачивать и устанавливать программу OpenOffice и после этого загружать файл, кстати, довольно немаленький. Открыв файл и быстро просмотрев его, Онода нашел страницы с печатью магнитных кругов. Оценив их месторасположение, он понял, что круги, как это не странно, находятся на местах! Неужто память его начала подводить!? Тогда — беда, но это вряд ли. Круги-то вроде на местах, но есть тут какая-то ошибка, интуитивно чувствуется… Надо только понять, какая именно. А ведь это может быть и не просто, ведь там Vasily ничего не нашел, хотя наверняка смотрел в оба. Но ошибку надо искать. Для порядка Онода проверил местоположения центров кругов, хотя и знал, что все указано верно, но мало ли что. Убедившись в правильности работы Valily, он начал размышлять про сами круги. Возможно, тамошняя магнитная краска или очень сильная, или очень слабая, однако! Круги начинались с миниатюрных, практически у пределов разрешения принтера, а доходили почти до полусантиметра… если не больше. Рассматривая круги, Оноде вспомнилось детство, урок математики в школе, еще кое-что, и, несмотря на традиционную японскую сдержанность, Онода в голос расхохотался. А еще говорят, что русские хорошо знают математику! Этот русский, во всяком случае, не из таких, немудрено, что не может кредит отдать — у него, судя по всему, даже со счетом денег проблемы! Хотя… в составлении плана действий он проявил изрядную сообразительность, и лучше тут не судить опрометчиво, ты ведь сам не с первого раза на ошибку обратил… Кредитные договоры они такие, часто мелким шрифтом печатаются… Онода написал короткое письмо, в котором фигурировала известная еще до нашей эры константа, спрятал его в фотографии, и отписал ее номер в Россию.