Банк. Том 1 - [46]

— Так ты с ним не только на тему продвижения говорил, но и денег для дела, тоже, поди просил?

— Ну да.

— И ты хочешь, чтобы я, ни разу не будучи финансистом, убедил председателя в том, в чем ты его сам убедить не смог!? Переоцениваешь ты мои возможности, выше головы не прыгну точно. Даже стань я вдруг оратором типа Юлия Цезаря, когда вопрос перейдет на детали об этих, как их там, депривативах, из меня только тупое или вздорное мычание наружу попрет! Я ж технарь…

— Представь себе, он так и сказал, что технари поймут это в разы быстрее, а ему со мной недосуг разбираться и все объяснять. Это ж ты к нему раз в неделю на час ходишь, а я пару-тройку раз в квартал, да и то на четверть часа…

После затянувшейся паузы Старостенко произнес

— Счет три-один в твою пользу…

— Это о чем ты?

— Я заставил тебя обалдеть один раз, а вот ты меня — целых три…

— Мда… Пожалуй, уже три-два будет, отставание ты подсократил.

Собеседники посмеялись. Старостенко был изрядным образом заинтригован, неужто советское техническое образование настолько сурово, что с его помощью можно с ходу понять то, чему люди пять лет учились в совершенно иной области? Попытаться помочь приятелю, очевидно, не ищущему личной выгоды, в принципе можно, да и любопытство Николая разобрало сильно. Но при этом можно подставиться самому, а этого нельзя допустить ни в коем случае.

— Значится, так… И не надейся на то, что я к председателю в следующий же визит немедленно подкачусь и начну вовсю за тебя просить. Так напористо таскать для тебя каштаны из огня я точно не буду, не обессудь. Тут главное настроение и время выбрать. Разговор я заведу при случае, может и через месяц-другой. Кстати, очень полезно ты мне сказал о том, что технари поймут вопрос лучше финансистов. Начать можно как бы не вполне всерьез и именно с этого момента. Если ты об этом и гнал мне пургу — беседа живо сойдет на нет, а если правда — за это можно будет зацепиться и попытаться размотать вопрос по полной. Но по срокам и успешности разговора не обещаю ничего!

— Заранее спасибо!

— Да пока не за что. И учти, просил бы ты для себя, а не для дела — хрен бы я тебе помог, говорю с солдатской откровенностью, помогу только от твоей личной бескорыстности.

— Еще чашечку кофе? Чисто на удачу за успех разговора?

— Не откажусь, но учти! Даже если я председателя и разговорю, не факт, что он меня не убедит в правоте его точки зрения. Технари, они до всестороннего изучения проблемы, а еще лучше — проведения испытаний, знают, что могут быть и не правы.

Зубков уставился на собеседника

— Да, счет ты сравнял, три-три сейчас… Неужто ты мне не веришь?

— Верить-то я тебе верю, но ошибаться ты тоже в принципе можешь, да и у председателя могут быть свои резоны, которые он тебе не сказал. В технике на бумаге все тоже часто бывало с виду верно, а на испытаниях или вообще по жизни то ракета летит в ближайший холм, то мост упадет, то котел взорвется, то еще чего-нибудь в том же духе… Да не смотри на меня обиженно, раз уж связался с грубыми, прямолинейными и недоверчивыми инженерами, так пойми, как они думают! Председатель может просто от твоей излишней самоуверенности денег не дает.

— Так профессионал и должен быть уверен в себе, куда ж без этого… Но может ты и прав, хотя… это в голове не сильно укладывается, да и неприятно…

— Ладно! Обещать я тебе поднять вопрос при случае обещал, давай о чем нибудь еще более приятном, хоть о твоем последнем отпуске. Как слетал-то?

Беседа о Кубе продолжалась в течении второй чашки кофе. Поболтав о катающихся там по дорогам автораритетах, некоторые из которых относились к тридцатым годам прошлого века и сойдясь на том, что при русских дорогах, морозах и противогололедных реагентах они бы и до свалки металлолома не доехали, рассыпавшись в ржавчину по дороге, собеседники попрощались. Однако Евгений окликнул Старостенко самой двери

— По ходу, учти, что слово дериватив говорится не через букву П

— Придется запомнить… Угораздило же меня с финансистами!

Ухмыльнувшись на прощание друг другу, собеседники расстались. Идя в свой кабинет, Николай умом понимал, что его вновь возникшие мысли о проводящемся на нем эксперименте с неудовлетворенным любопытством находятся слишком близко к паранойе, НО! Сначала продвижение вверх неизвестно зачем и почему, затем финансовые вопросы, в которых якобы лучше разберутся технари. Черт возьми! Шутка «Если вы не параноик, это еще не означает того, что за Вами не следят» сейчас казалась Старостенко совсем не веселой… Опять это ощущение себя подопытным для изучения любопытства, да еще и намного более сильное. Надо хотя бы с этим вопросом Зубкова как-то разобраться, а то крыша, не ровен час, на самом деле поедет… С этой невеселой мыслью Николай вошел в свой кабинет, где занялся работой с бумагами.

Глава 12

На следующий день, во вторник Василий Соловьев, едва дождавшись окончания рабочего дня, устремился домой со всей возможной скоростью. Бежать он не хотел, чтобы не привлекать внимание, но шагал чрезвычайно быстро. Василий подумал, что наверняка обогнал бы и кого-нибудь из сборной по спортивной ходьбе, так как не ограничен различными правилами и стилями. К тому же адреналина от нетерпеливого ожидания у него выделилось столько, что Соловьев вполне серьезно думал о том, что бегом он мог бы некоторое время потягаться в скорости даже с лошадью, а уж это точно привлечет явно нежелательное внимание. Ворвавшись в квартиру, он не раздеваясь и даже не разуваясь включил компьютер, и пока он загружался, раскидывал наскоро сдергиваемые с себя вещи, метая их по разным углам. Соловьев проверил почту немедленно после загрузки. Письма от Оноды не было. Выдав громкую многословно-матерную тираду, даже поразившую длительностью, сложностью и необычной связностью слов самого произнесшего ее Василия, тот поплелся в прихожую снимать обувь. Куда, блин, этот Онода подевался? То ли в тамошнем местном саду камней засел, медитируя на «кирпичи», то ли просто с каким любовником «общается»… Ничего не сделаешь, придется подождать…