Банк. Том 1 - [105]
Вечером, прихватив с собой две копии таблицы со всеми внесенными данными, они приготовили фонари, телефон и было собирались выдвинуться в подвал нового дома часа в три ночи, однако, поняв, что совсем не смогут заснуть, вышли более, чем на два часа раньше. Быстро проникнув в подвал незамеченными, они включили фонари и Василий усмехнулся
— А теперь прикинь, где тут местная АТС!
Лена поводила фонарем по стенам и через минуту сказала «Сдаюсь!» Васька отодвинул распахнутую крышку распределительного щита электричества и она тихонько засмеялась
— Да! Это даже женщине найти не просто…
Василий открыл крышку АТС. Пометив в своем списке первого клиента, он нашел его телефон, выдернул соответствующий провод и воткнул в освободившееся гнездо принесенный Panasonic. Станция живо признала телефон от своей фирмы и в трубке раздалось привычное гудение. Не мешкая, Васька набрал бесплатный телефон из серии 8800, принадлежащий банку. Дожидаться свободного оператора пришлось четыре с чем-то минуты.
— Ультрим-Банк, оператор 17, слушаю.
— Добрый вечер, хочу активировать карту.
— С домашнего телефона звоните?
— Да, с него.
После не упомянутой оператором, но очевидной проверки данных АОН были спрошены паспортные данные, номер договора, и наконец…
— Назовите первую и шестую буквы Вашего кодового слова.
— А и Н, ответил Васька, справившись с записями
— Спасибо за звонок, Ваша карта активирована!
— Спасибо! До свидания!
Васька вытащил провод своего телефона, воткнул обратно в АТС провод к телефону жильца, пометил номер 17 у фамилии клиента и на безмолвный вопрос Лены сказал:
— Это номер оператора, не стоит говорить тем же голосом с одним оператором.
— Твоя правда. Говорить искусственными голосами все время не сможем, нервничаем, забудемся, начнем говорить нормально, а это подозрительно. Кто там в списке следующий — девочка?
— Ага. Пятидесяти лет от роду, правда, но может быть, даже и девочка — усмехнулся Васька.
— Ну, учитывая то, что у ней двое детей, она уж точно не девочка — усмехнулась в ответ Ленка. Давай, включайся в одиннадцатую квартиру, надо и мне поговорить, не тебе же девочкой прикидываться.
Все шло без сучка и задоринки, активировали уже шестнадцать карт, как вдруг:
— Назовите вторую и пятую буквы в кодовом слове
— Вторая и пятая… И, Т.
— Неправильно, подумайте и назовите еще.
Ленка по изменившемуся выражению лица Васьки сразу поняла, что дело дрянь. Она живо написала на бумаге буквы О и А
— Неправильно, у Вас еще одна попытка.
Буква О была исправлена на Ы.
— Правильно, спасибо, Ваша карта активирована.
Васька даже забыл попрощаться и бросил трубку. Его руки в резиновых перчатках не на шутку вспотели, а пульс, участившийся было ударов до ста восьмидесяти в минуту, очень неохотно начал медленно возвращаться, если и не к норме, то к гораздо более низким значениям.
— Что это было!???
— Ох, Вася… Как же хорошо, что я на собеседовании в call-центре в Москве побывала. И ушами там не хлопала
— Вряд ли ты ошиблась в фамилии, буквы совсем другие. Да и как бы ты узнала правильные? Совсем, блин, ничего не ясно, объясни.
— Просто все, но только если в теме быть. Я там краем уха слыхала разговор про тех лопухов, кто девичьей фамилии своей матери не знает и им кодовые слова менеджеры сами советуют. Так там сказали, что одна половина рекомендованных таким образом кодовых слов — это «кошка», а вторая половина «рыбка».
— И ведь сработало же, бляха-муха! Им же наверняка советуют такого не делать.
— Если бы все работали по правилам, мы б тут сейчас никак не сидели! Карты вон, так вообще отправляются заказными письмами, чтобы их под роспись вручали лично в руки. А кто ж их будет в середине дня вручать, когда все на работе? Если оставить такие письма на почте и заставить за ними подойти по извещению — так минимум половина, если не 2/3 даже задницу не приподнимет, платить-то и по номеру Договора можно, да и то на почте от оставшихся очередь образуется. А еще, кроме этого, заказные письма, не врученные адресату, положено отсылать обратно — можешь себе представить, насколько изрядный это геморрой. Вот и бросают в ящики…
— Все равно, Ленка, ты просто здорово сориентировалась!
— Ладно, Вась, там следующая девочка, включай телефон — сказала Лена после долгого поцелуя.
Дальнейшая активация карт прошла успешно и точно по списку, без кошек с рыбками. После того, как они потихоньку выбрались из подвала, Василий взглянул на часы и с удивлением увидел, что они провели в подвале около трех часов. Конечно, на перетыкание проводов и поиск данных тоже уходило какое-то время, но большую часть заняло ожидание ответа call-центра и прослушивание фоновой музычки, исполнителям и авторам которой Васька сейчас, как минимум, засветил бы в глаз. А то и потоптался да от души попрыгал бы на них, после того, как они упали… совсем недолго… где-нибудь так с четверть часа! Достала эта долбаная музыка совсем, сил нет! Никаким баловством в постели в такое позднее время совершенно не пахло и встали они с Ленкой, хотя и после семи, но с огромным трудом, помогая друг другу не заснуть. Иначе до работы они бы точно не добрались…
Это и роман о специфической области банковского дела, и роман о любви, и роман о России и русских, и роман о разведке и старых разведчиках, роман о преступлениях, и роман, в котором герои вовсю рассматривают и обсуждают устройство мира, его прошлое, настоящее и будущее… И, конечно, это роман о профессионалах, на которых тихо, незаметно и ежедневно держится этот самый мир…
1969-й, Нью-Йорк. В Нижнем Ист-Сайде распространился слух о появлении таинственной гадалки, которая умеет предсказывать день смерти. Четверо юных Голдов, от семи до тринадцати лет, решают узнать грядущую судьбу. Когда доходит очередь до Вари, самой старшей, гадалка, глянув на ее ладонь, говорит: «С тобой все будет в порядке, ты умрешь в 2044-м». На улице Варю дожидаются мрачные братья и сестра. В последующие десятилетия пророчества начинают сбываться. Судьбы детей окажутся причудливы. Саймон Голд сбежит в Сан-Франциско, где с головой нырнет в богемную жизнь.
В книгу известного немецкого писателя из ГДР вошли повести: «Лисы Аляски» (о происках ЦРУ против Советского Союза на Дальнем Востоке); «Похищение свободы» и «Записки Рене» (о борьбе народа Гватемалы против диктаторского режима); «Жажда» (о борьбе португальского народа за демократические преобразования страны) и «Тень шпионажа» (о милитаристских происках Великобритании в Средиземноморье).
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Жизнь продолжает свое течение, с тобой или без тебя» — слова битловской песни являются скрытым эпиграфом к этой книге. Жизнь волшебна во всех своих проявлениях, и жанр магического реализма подчеркивает это. «Револьвер для Сержанта Пеппера» — роман как раз в таком жанре, следующий традициям Маркеса и Павича. Комедия попойки в «перестроечных» декорациях перетекает в драму о путешествии души по закоулкам сумеречного сознания. Легкий и точный язык романа и выверенная концептуальная композиция уводят читателя в фантасмагорию, основой для которой служит атмосфера разбитных девяностых, а мелодии «ливерпульской четверки» становятся сказочными декорациями. (Из неофициальной аннотации к книге) «Револьвер для Сержанта Пеппера — попытка «художественной деконструкции» (вернее даже — «освоения») мифа о Beatles и длящегося по сей день феномена «битломании».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сборник посвящен памяти Александра Павловича Чудакова (1938–2005) – литературоведа, писателя, более всего известного книгами о Чехове и романом «Ложится мгла на старые ступени» (премия «Русский Букер десятилетия», 2011). После внезапной гибели Александра Павловича осталась его мемуарная проза, дневники, записи разговоров с великими филологами, книга стихов, которую он составил для друзей и близких, – они вошли в первую часть настоящей книги вместе с биографией А. П. Чудакова, написанной М. О. Чудаковой и И. Е. Гитович.