Бангкок-8 - [94]

*

На полу рядом с туалетом я нашел регистрационную карточку из медицинской клиники неподалеку от Пат-Понга. Я знал эту клинику. Как все медицинские учреждения в этом районе, она специализировалась на инфекциях, передаваемых половым путем. Туда на ежемесячные проверки ходили проститутки.

Я терпеливо сидел в приемной на Седьмой сой рядом с Силон и наблюдал, как женщины, мужчины и транссексуалы от восемнадцати до тридцати лет заходили в кабинет, чтобы сдать анализ крови или получить готовые результаты. Большинство составляли женщины. Я без труда читал по их лицам. На лицах некоторых из них было выражение неуверенности — уступили желанию клиента совершить акт без презерватива (многие фаранги жалуются, что презерватив мешает эрекции) или не сумели воспротивиться насилию. Но большинство девушек не унывали — они считали, что принимали все необходимые меры предосторожности: заставляли клиентов надевать резинки, подмывались холодной водой до и после сношения и полоскали «Листерином»^[36] рот.

Вирусом иммунодефицита не так легко заразиться, если тщательно соблюдать гигиену. Правительство проделало огромную работу, объясняя способы передачи инфекции. Но десять лет назад, когда юный Уссири Танья фотографировал умирающих друзей и сам ждал смерти в своей берлоге, дела обстояли иначе. Тогда казалось, что таинственная болезнь выбрала главной мишенью Таиланд. Мы с Нонг в то время довольно часто посещали больницы, напоминавшие сумасшедшие дома викторианской эпохи и предназначавшиеся для того, чтобы в них умирали бедняки. И как знать, не исключено, что сталкивались там с Фатимой.

Клиникой владел и управлял энергичный таец среднего возраста, который в белом халате постоянно то входил, то выходил из лаборатории. Все, кто имеет дело с проститутками, вырабатывают в себе своеобразную манеру обращения с ними — разговаривают определенным образом, отчего те перестают испытывать раздражительность и лучше вникают в свои проблемы. Врач вполне владел этим искусством, и это в большой степени объясняло популярность его клиники. Ходили слухи, что, если у девушки выпадал безденежный месяц, он время от времени соглашался принять гонорар натурой. Он говорил с пациентками серьезным голосом, в котором сквозили нотки уважения, спрашивал о том, когда они работали в последний раз, советовал не перенапрягаться, отчего они обычно хихикали. В тысячный раз брал с них обещание, что будут предохраняться, продавал «Листерин» и контрацептивы и поздравлял с хорошими результатами анализов. «До следующего месяца!»

Я подождал, пока в приемной не останется пациентов, и только после этого показал удостоверение и попросил историю болезни Уссири Танья. К моему удивлению, он немедленно вспомнил фамилию и провел меня в свой кабинет с затянутой красной клеенкой кушеткой, где лежали пачки одноразовых шприцев, трубочки для взятия проб и стояли подставки с пробирками. В углу гудел холодильник.

— Он еще жив?

— Это вас удивляет?

Врач на мгновение задумался.

— Не особенно. Даже десять лет назад не все обязательно умирали, хотя каждый, кто этим занимался, ждал смерти. У него по этому поводу развилась настоящая фобия — обычная реакция в те годы. Был период, когда он приходил проверяться каждую неделю. Я ему сказал: «Болезнь проявляется не сразу. Вполне достаточно делать анализы раз в месяц». Но он продолжал нервничать. Странная вещь: иногда мне начинало казаться, что он хотел заразиться. Что ему невмоготу ожидание. Может быть, он стремился быть вместе с друзьями? Мужчины-проститутки рисковали сильнее девушек. Ситуация была очень тяжелой. В наши дни профессионалы заражаются не так часто — болезнь поражает работающих по выходным любителей, которые забывают предохраниться должным образом. СПИД оказал колоссальный эффект на здоровье нации. Почти исчезли сифилис и гонорея, даже стало меньше герпеса. Все спешат скорее провериться.

— Результаты анализов всегда были отрицательными?

— Да. Я же сказал, у него развилась фобия. Он мне как-то признался, что из-за страха заразиться отказал половине своих клиентов. Приводил ко мне своих друзей, которые настолько боялись сдавать анализы, что их должны были держать за руку. Он знал почти столько же, сколько врач, прочитал о СПИДе все, что попало ему в руки. Он был умен, интересовался природой вируса и рассуждал о нем лучше меня.

— Он желал смерти?

Врач пожал плечами:

— С моей точки зрения, это западное понятие. Люди — единственные представители животного мира, сознающие неизбежность смерти, и в силу этого либо поддаются ее очарованию, либо не в состоянии спокойно думать о ней. Если бы он в самом деле желал смерти, то давно бы умер. В Бангкоке у юноши-проститутки для этого много возможностей. Согласны?

— Но все-таки он отличался странностью?

— Одержимостью болезнью. Одержимостью не заразиться. Но он не собирался менять профессию, даже если бы мог. Это было не стремление к смерти. Это была одержимость смертью.

— В буддистском смысле слова?

— Возможно. Он говорил, что медитировал по поводу смерти. Это была единственная реальность. Иногда мне казалось, что он на грани срыва. Не так просто, когда тебе восемнадцать, видеть, как рядом умирает столько друзей.