Бангкок-8 - [72]
— Я предпочитаю делать все, как положено.
— Ты предпочитаешь устраивать вселенский бардак. К кому ты собирался идти со своей бумагой, если я откажу?
— Ни к кому. Больше идти не к кому. Я только хотел, чтобы вам было ясно…
— Что во всей Тайской королевской полиции есть всего один архат, единственная чистая, незапятнанная душа? И он один доблестно и геройски выполняет свой долг, а все остальные копошатся в грязи?
Челюсть у меня отвисла.
— Ты хоть понимаешь, в какое дерьмо ты нас тянешь? Почему ты не явился ко мне в кабинет, когда тебя никто не видел, и не шепнул на ухо, что тебе хочется повидаться с большим хуном? Спросил бы, не против ли я и не могу ли я дернуть за нужные веревочки и выяснить, нет ли возражений у той пирамиды, которая надо мной. Ты хоть слышал, что самые важные и влиятельные женщины в королевстве отовариваются камешками у этого типа? Особенно китаянки? Ты знаешь об этом?
Я признался, что знаю.
— А то, что когда он официально гостит в Таиланде, то останавливается в «Ориентале» в номере Сомерсета Моэма со всеми его ностальгическими штучками и видом на реку? А когда его официально здесь нет, то он обнаруживается совершенно в ином месте?
— Я догадывался, что он имеет разные предпочтения в зависимости от того, официальные или неофициальные у него дела.
— В таком случае ты должен понимать, что в обмен на щедрые взносы в фонд вдов и сирот погибших полицейских большой хун ждет, чтобы твои начальники приложили усилия и помогли скрыть его маленькие удовольствия от внимания прессы.
— Это, возможно, приходило мне в голову.
— А не думал ли ты, что во время твоего допроса должны присутствовать люди, способные опровергнуть любые сказанные им изобличающие слова, если он вообще согласится что-то тебе говорить?
— Нет, не думал, потому что был уверен, что вы ни при каких обстоятельствах не разрешите с ним встретиться.
— Даже после того, как проболтался своим приятелям из американского посольства, что подал официальное прошение о проведении допроса, но уверен, что тебе откажут? — проворчал Викорн.
— Черт!
— И тем самым привел в действие то, что можно назвать эффектом домино наоборот. Это когда костяшки вновь поднимаются, хотя считалось, что они сбиты и спокойно лежат себе на земле.
— Из-за него и раньше случались неприятности?
— Хун — опасная задница. В наших славных полицейских силах создано специальное подразделение, которое следит, чтобы во время визитов сюда он не заходил слишком далеко. Уоррен из тех фарангов, которые считают, что наша страна — для богатых западных психов, которых подавляет их культура и которые желают вновь ощутить в себе первобытные корни человечества, оттягиваясь на нашем экзотическом Востоке. Ну как тут не случиться неприятностям?
— И какого рода эти неприятности?
— Не твое дело.
— Но я следователь…
— И копаешь под такого стебанутого, которому ничего не стоит обеспечить тебе смертный приговор. А нам потом отмываться от дерьма. Ты хуже моего братца! Не представляешь, какая это морока иметь братом святошу. — Полковник отвернулся и стал смотреть в боковое окно. — Если что-то случалось не так, то вина непременно была моя. Я предчувствую, что и с тобой будет точно так же. После твоей показушной смерти пресса ухватится за этот случай. Тебе возведут алтарь и назовут первым тайским полицейским, мученически пострадавшим за правду, справедливость и служение закону. А мне всю оставшуюся жизнь придется рассказывать, какая для меня была честь работать твоим начальником и как трудно несчастным, падшим подлецам вроде меня соответствовать установленным тобой высоким моральным планкам. Ты полагаешь, я недостаточно хлебнул с моим братом священником?
— Это шлюхи?
— Что значит — шлюхи?
— Неприятности со шлюхами? Он кого-то покалечил? И достаточно сильно, чтобы потребовалось замять историю?
Вздох.
— Сильно. И что из того?
— Он покалечил иностранку. Если бы это была тайка, такой шумихи, о которой вы говорите, не поднялось бы, даже если бы он ее убил.
— Без комментариев. И какое отношение это имеет к Брэдли? Брэдли-то он не убивал.
— Знаю. Но с кармической точки зрения это еще не значит, что он не преступник.
Мы въехали в Асок, и полковник покачал головой:
— Точно как мой долбаный брат.
Движение стало плотнее. Теперь я понял, куда мы едем. А полковник догадался об этом. Он посмотрел на меня в зеркальце заднего вида.
— Просто ради интереса — что ты делал в госпитале?
— Не ваше дело.
— Уоррен когда-нибудь пользовался его услугами?
— Насколько мне известно, нет.
Полковник отвернулся.
— Почему мне не нравится такой ответ?
Глава 38
Как я и предполагал, мы направлялись на Рашада-стрип. Представьте себе город пороков Лас-Вегас. Неоновая восточная архитектура, довольно вульгарная, наподобие свадебного торта. Вообразите, что здесь ночью приходится надевать темные очки и днем неон успешно соперничает с солнцем, а большинство реклам содержит слово «массаж». Машина скользнула на территорию отеля «Эмеральд», и лакеи одновременно открыли все четыре дверцы «лексуса». Их обучили оказывать такую услугу коротышкам японцам с астрономическими банковскими счетами, поскольку европейцы появляются в этом отеле нечасто. Хотя в последнее время я начал сомневаться, европеец ли вообще Сильвестр Уоррен.
Бангкок. Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция негласно состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми. Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего…Особенно — теперь, когда ему нечего терять: ведь его сын мертв, а молодая жена покинула его. Сончай готов на все — даже стать помощником Викорна, шефа полиции и одновременно крестного отца Бангкока, и помочь ему в поставке колоссальной партии героина из Тибета! Лишь бы только ему позволили расследовать дело о загадочном убийстве знаменитого американского режиссера Фрэнка Чарлза.Пока у Сончая лишь одна зацепка — видеозапись, где Фрэнк незадолго до смерти заснял сцену собственного убийства…
Бангкок. Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.В Бангкоке можно ВСЕ. Плати — и к твоим услугам окажутся люди, готовые выполнить самую грязную фантазию, самый извращенный каприз.Но… кто заплатил за видео, на котором снято реальное убийство самой дорогой «ночной бабочки» Таиланда?Настоящая смерть стоит БОЛЬШИХ ДЕНЕГ. Значит, заказчик должен быть богат. Может быть, и слишком богат, чтобы ответить за содеянное?Но детектив Сончай, бывший уличный бандит, а ныне крутой коп, не привык сдаваться.
Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.