Бангкок-8 - [74]
Последнюю фразу он произнес без тени самоуничижения, но и без самоиронии. Она означала конец вступления. Уоррен достал из кармана смокинга мундштук, подошел к одному из кофейных столиков, взял пачку сигарет и, игнорируя полковников, предложил мне. Я молча отказался, поняв, что удостоился особого отношения — как осужденный на смерть в последнюю ночь перед казнью. Уоррен вставил сигарету в мундштук, естественно, из нефрита, и продолжил, подчеркивая жестами важность слов:
— Перехожу к сути. Лучшие в мире нефриты и жадеиты добывают в Качинских горах в Бирме. Так было в течение тысяч лет. И каждый год из этих тысяч политическая ситуация в Бирме оставалась неустойчивой, человеческие потери в шахтах — огромными, алчность посредников-китайцев — а этим делом всегда занимались китайцы — ужасающей. Но и сегодня положение не лучше, чем во времена межгосударственных войн. Коррумпированная и, вероятно, безумная военная хунта жаждет обогащения и продает нефриты наравне с опиумом и метедрином. Шахтеров, чтобы те могли вытерпеть нечеловеческие условия работы, подсаживают на героин, многие заражаются СПИДом и умирают от иммунодефицита. Смертность среди рабочих чрезвычайно высока, но это вполне устраивает хунту, которая не хочет, чтобы они возвращались в Рангун и распускали слухи. Но информация все-таки просочилась: западные журналисты опубликовали несколько статей и сопроводили их фотографиями, показывающими, в каком убожестве умирают люди в третьем мире. В наши дни все имеют собственные взгляды на политкорректность. Что же это такое — политкорректность: проявление высокого благородства или формирование общества хулителей, недоумков и узколобых, самодовольных ханжей? Можете сами догадаться, какой я даю ответ на этот вопрос. В качестве торговца, чьи клиенты желают, чтобы в них видели носителей высокой общественной морали, я должен проявлять осторожность. И не имею возможности открыто признать, откуда поступают мои нефриты. В двух словах: я почти десять лет не ездил в Рангун. — Уоррен пожал плечами. — Если нельзя продать новый нефрит, я должен продать старый камень. К счастью, такие находятся. Не все нефриты из разграбленного Запретного города отличаются высоким мастерством отделки. Есть такие, что не грех кое-что подправить в соответствии с требованиями рынка. Можно замаскировать новый нефрит, придав ему вид старого. Например, подделать под предмет из императорской коллекции. В этом нет никакого обмана. Покупательница прекрасно знает, что она приобретает, но рада схитрить в угоду псевдоморали странных нынешних дней. Если ей не нравится дизайн, она просит переделать вещь, и я отдаю ее своим мастерам. В конце концов, речь идет не о вымирающих животных, а запасы нефрита еще есть. И бирманское правительство не собирается сворачивать торговлю. Если я не возьму камень по приемлемой цене, его заберут китайские конкуренты. Как я уже сказал, в истории еще не было такого, чтобы человек с чувствительной совестью захотел бы приобрести нефриты в Бирме. Я не могу себе позволить подобной щепетильности. На заре своей карьеры я решил, что не стану конкурировать с такими людьми, как де Бирс, Бушрон, и всей вандомской кликой. Решил, что моей вотчиной станет Юго-Восточная Азия. И потратил немало времени и денег на охрану своей территории. Средства массовой информации могут сколько угодно говорить о высоком, но на Земле ничего не изменилось со времен войн за место под солнцем между неандертальцами и хомо сапиенс. Мы одержали верх, потому что умели вести грязную войну.
Уоррен закурил, и при этом его рука едва заметно дрогнула. Такую слабость мог подметить лишь ум, обостренный медитацией.
— Ювелир — это тот же торговец, а все торговцы ищут новые возможности. Когда я наткнулся на сайт Брэдли в Интернете, то увидел такой шанс. А познакомившись, понял, что не ошибся. Впечатляюще. Он уже совершил путешествие в Лаос и в джунгли неподалеку от бирманской границы, где на пробу приобрел несколько кусков жадеита. Но эксперимент провалился — нельзя стать торговцем камнями за одну ночь. Этому учишься всю жизнь. В то же время он находился в стесненных обстоятельствах, поскольку вел шикарный образ жизни и залез в долги. Полагаю, вам не надо объяснять, что в этой стране значит слово «долг». Акулы-ростовщики, которым он задолжал, зашевелились. Я, естественно, выплатил его долги и взялся содержать его сайт в Интернете. Можно сказать, спас ему жизнь. А потом сам ссудил ему деньги под очень скромный процент, чтобы он мог выкупить дом из тика, который до этого снимал. И помог обставить всяким хламом из своей коллекции. Многому научил в торговле нефритами и познакомил со своими ближайшими помощниками — все они китайцы и вели со мной дела на протяжении трех поколений. Они живут в Бирме, Камбодже и Лаосе, и я не предпринимаю никаких действий, не посоветовавшись с ними. В частности, о том, как лучше анонимно переправлять камни в Таиланд. Поскольку на границе Таиланда с Бирмой часто возникают проблемы, они порекомендовали перевозить нефрит через Лаос и Камбоджу, с востока. Через территорию кхмеров. Иногда мы переправляли камни с северо-запада, через места проживания народности карен. — Он помолчал и затянулся. — Брэдли, если угодно, стал моим секретным агентом. Он обеспечивал доставку камней на мои склады. И еще договаривался с местными мастерами, и те делали копии с некоторых шедевров моей коллекции. А я предлагал их самым разборчивым и неболтливым клиентам. Хорошему детективу, такому как вы, ничего не стоит проследить происхождение таких вещей, но журналистам, любителям копаться в грязном белье, это не под силу. — Уоррен пожал плечами. — Стал ли я финансировать Брэдли? Не совсем и не всегда. Я вытащил его из ямы, и благодаря мне он, оставаясь морским пехотинцем, сумел увеличить свой доход. Но его услуги никогда бы не принесли тех денег, которые могли ему потребоваться после отставки. Отдавал ли я себе отчет в том, что с помощью моих связей он может поддаться искушению вложить средства в какое-нибудь незаконное предприятие? Было бы глупо не заподозрить этого с самого начала. Единственное ограничение заключалось в том, чтобы мои камни и его товары доставлялись разными путями. Ограничение, которое, как я полагаю, он иногда нарушал. — Ювелир улыбнулся. — Но такое незначительное отступление не заставило бы меня пойти на убийство.
Бангкок. Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция негласно состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми. Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего…Особенно — теперь, когда ему нечего терять: ведь его сын мертв, а молодая жена покинула его. Сончай готов на все — даже стать помощником Викорна, шефа полиции и одновременно крестного отца Бангкока, и помочь ему в поставке колоссальной партии героина из Тибета! Лишь бы только ему позволили расследовать дело о загадочном убийстве знаменитого американского режиссера Фрэнка Чарлза.Пока у Сончая лишь одна зацепка — видеозапись, где Фрэнк незадолго до смерти заснял сцену собственного убийства…
Бангкок. Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.В Бангкоке можно ВСЕ. Плати — и к твоим услугам окажутся люди, готовые выполнить самую грязную фантазию, самый извращенный каприз.Но… кто заплатил за видео, на котором снято реальное убийство самой дорогой «ночной бабочки» Таиланда?Настоящая смерть стоит БОЛЬШИХ ДЕНЕГ. Значит, заказчик должен быть богат. Может быть, и слишком богат, чтобы ответить за содеянное?Но детектив Сончай, бывший уличный бандит, а ныне крутой коп, не привык сдаваться.
Бангкок.Город-мечта. Город-западня…Тропический рай, негласно считающийся мировой столицей проституции и наркоторговли.Здесь полиция состоит на содержании у боссов мафии и хозяев дорогих борделей, а преступления чаше всего так и остаются нераскрытыми.Однако детектив Сончай, бывший уличный бандит, ставший крутым копом, привык добиваться своего. Тем более — теперь, когда на кону стоит не только его профессиональная репутация, но и жизнь его хорошей знакомой Чаньи — самой красивой и элегантной из «ночных бабочек» Бангкока, которую обвиняют в убийстве сотрудника спецслужб США.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.
В маленьком провинциальном городке Дерри много лет назад семерым подросткам пришлось столкнуться с кромешным ужасом – живым воплощением ада. Прошли годы… Подростки повзрослели, и ничто, казалось, не предвещало новой беды. Но кошмар прошлого вернулся, неведомая сила повлекла семерых друзей назад, в новую битву со Злом. Ибо в Дерри опять льется кровь и бесследно исчезают люди. Ибо вернулось порождение ночного кошмара, настолько невероятное, что даже не имеет имени…