Банджо-блюз - [23]

Антиквар, как выяснилось, ехал не домой. Он остановил машину возле какого-то бара – «У Джо» значилось на вывеске. Для подобных заведений было еще рановато. Но Маклауд, кажется, пришел и не как посетитель. Дин раздраженно прищелкнул пальцами: антиквар вошел через черный ход, и следовать за ним возможности не было. Пожелай Маклауд скрыться… впрочем, как выяснилось уже совсем скоро, скрываться тот не хотел. И, вернувшись к своей «ти-бёрд» – хорошая, кстати, девочка! – направился домой. Вопрос, зачем же ему понадобилось заезжать в бар, остался открытым. И это Дину совершенно не нравилось.

В любом случае, припарковавшись неподалеку от дома Маклауда, Дин задумчиво потер пальцами переносицу. А мгновением позже – потянулся к мобильному телефону. Звонил Сэм – и новости у него были не слишком обнадеживающими.

– То есть как потерял? – не то удивился, не то возмутился Дин. И, выслушав довольно эмоциональный ответ, недовольно сообщил брату, где сейчас находится сам.

Сэм явился довольно скоро. Видимо, чувствуя за собой вину, притащил заодно и гамбургеры с кофе.

– Ну и что скажешь о нашем зомби? – потягивая кофе, поинтересовался Дин – впрочем, вопрос был задан скорее для проформы. И точно…

– Ничего нового, – пожал плечами Сэм. – Быстрый, ловкий, профессионально уходит от преследования.

– Негусто, – прокомментировал Дин после небольшой паузы, в результате которой от гамбургера осталось меньше половины.

– А у тебя что? – в свою очередь спросил Сэм. И брат коротко проинформировал его, чем в это время занимался Маклауд. – Ясно, – резюмировал Сэм. – Значит, ночью сон отменяется. Надо и за антикваром присмотреть, и в бар наведаться…

– И зомби неизвестно где ходит.

– Уже известно… – пробормотал Сэм, глядя куда-то в сторону. Там, совершенно не таясь, сунув руки в карманы, вышагивала их шустрая нечисть.

– Да-а-а… – протянул Дин, наблюдая, как зомби заходит в здание. – А ведь если он заметил слежку, значит, Маклауд тоже скоро будет о ней знать.

– И неизвестно, что он тогда выкинет… А мы ведь так до сих и не знаем, что случилось со вторым трупом – тем, что с отрубленной головой, – мрачно напомнил Сэм.

– Умеешь ты, Сэмми, утешить, – пробормотал себе под нос Дин. Но брат на это лишь фыркнул и отвернулся к боковому окну.

Какое-то время Винчестеры молча и сосредоточенно дожевывали гамбургеры, а потом Дин сказал:

– От сердца отрываю, братишка.

Сэм, покосившись на него, вопросительно приподнял бровь.

– Бар, – пояснил Дин. – Ты отправишься в бар, а я присмотрю за домом и его обитателями.

Сэм на это лишь молча пожал плечами и от души глотнул кофе. Провести время в теплом баре – это казалось более заманчивым, нежели сидеть всю ночь в «импале».

* * *

Дункан приподнял бровь и, постояв рядом пару секунд, отступил на шаг и сел на коврик для медитаций. Тони молчал – лишь дышал тяжело, часто.

– В чем дело, Тони? – осторожно спросил Маклауд. Как бы то ни было, оставить друга в беде он не мог. А в том, что это именно беда – он уже не сомневался. Пусть даже Дункан знал Катперса не настолько близко – в трусости он заподозрить последнего уж точно не мог!

Тони молчал. Маклауд – тоже. Давить на Катперса смысла не было.

Дункан ждал. Однако с каждым мгновением шансы на то, что Тони все-таки заговорит, становились все меньше. И когда Маклауд был уже почти уверен, что так и не получит ответа, Энтони начал свой рассказ.

– Лет восемьдесят назад я путешествовал по Европе. И в конце тридцатых годов оказался в Испании. Там, в самом эпицентре гражданской войны, работала врачом одна женщина, Эвелина. Бессмертная. Впервые мы с ней встретились в Каталонии, но после наступления генерала Арондо Эва оказалась в числе репрессированных. Она отправилась сперва на Менорку, а потом и в Мадрид, я же следовал за ней. Знаешь, Эва совершенно меня очаровала. Она хотела спасать людей, хотела помочь своей стране… И хотя неплохо владела мечом, была совершенно равнодушна к Игре, – Тони сделал небольшую паузу, поднял голову и, посмотрев на Маклауда, слабо улыбнулся. – Это было не лучшее время и место для любви, однако, признаюсь, я влюбился как мальчишка... В любом случае, когда пал и Мадрид, а в Испании твердо воцарилась хунта, я уговорил Эву бежать из страны. И она согласилась! Однако покидать Европу мы не собирались. Эва считала, что ее медицинское искусство в оккупированных немецкими войсками странах пригодится гораздо больше, чем там, где о войне знали лишь понаслышке. Ну а я… – Тони мрачно усмехнулся. – Что я? Маклауд, я – старый солдат. И просто последовал за любимой, желая ее защитить.

Катперс вновь замолчал. И на сей раз пауза затянулась. Маклауд также не спешил нарушать тишину. Наконец Тони потер ладонями лицо и решительно продолжил рассказ:

– К сожалению, именно это мне и не удалось. Мы решили поехать в Польшу и из Чехии взяли билеты на поезд. Но именно этот состав оказался целью бомбардировщиков. И мы с Эвой потеряли друг друга. Когда я очнулся, ее рядом не было. Никого из наших попутчиков тоже. Были лишь трупы совершенно незнакомых людей (некоторые успели сильно обгореть) да искореженный остов вагона. – Тони до крови закусил губу, но вскоре взял себя в руки. – Разумеется, я искал Эву. Черт, да я чуть ли не перевернул там все вверх дном! Я спрашивал об Эве всех, кого только мог, – тщетно. Никто ничего не знал. Да и никому, пожалуй, не было до нас с ней дела. Но если ты думаешь, что я сдался, ты ошибаешься. Я не оставлял попыток и после. Спрашивал о ней всех бессмертных, с которыми меня сталкивала судьба. Жива ли она? Или погибла? Но даже этого мне не дано было знать.