Бандитские игры - [47]

— Ты, Глеб, повторяешься.

Андрюха пытался мне напомнить прорыв через гаишный КПП, на что я только улыбнулся и спросил:

— Как ты думаешь, нормальный человек будет повториться?

— Нормальный — нет, — последовал ответ.

— Действия милиции, уверенной, что повторяться мы не будем?

— Они начнут прочесыванье ближе к другим заслснам, — медленно проговорил Андрей, потом улыбнулся: Ну и сукин ты сын, Глеб Кольцов.

— Хвалить меня будешь в Москве, а сейчас езжай на юс ток, — отмахнулся я.

Акулов завел машину, несколько минут прогревал мотор и, прежде чем тронуться, буркнул себе под нос:

— Сейчас бы чайку горяченького…

Во второй половине дня из-за туч вышло солнце, его огненно-золотистые лучи слегка раскрасили бледный уральский пейзаж. Мы ехали обратно на восток. Дорога по-прежнему была малооживленной, изредка мелькали частные малолитражки или небольшие колхозные грузовики.

Как сказал кто-то из великих, дороги — это кровяные артерии цивилизации; если так судить, то в этом районе образовался тромб. И долго это незамеченным оставаться не может, от силы еще день, а потом менты будут вынуждены открыть въезды и выезды из района, уповая лишь на то, что мы расслабимся и потеряем бдительность.

Неожиданно до нашего слуха донесся стрекот вертолета. Неприятный звук, хоть и слабый (винтокрылая машина находилась на большом удалении), особенно если знаешь боевые возможности даже самого примитивного геликоптера. Андрюха по инерции вжал голову в плечи и пригнулся рулю, я опустил стекло и, высунувшись в окно, начал осматривать небо.

Небольшой горбатый «Ми-2» был так далеко, что казался размером с птицу. Шел он на большой высоте параллельным нам курсом, не проявляя никакой агрессивности.

— Вертолет милицейский? — спросил Акулов, не отвлекаясь от дороги, как будто впереди не асфальт трассы, а полоса препятствий.

— Да нет, гражданский. То ли лесничий, то ли геологоразведочный. На нас внимания не обращает. Идет своим курсом, — ответил я.

— Может, затаиться от греха подальше?

— Нет, думаю, не надо. Дорога сейчас пустая, а слух о беглецах из зоны обошел уже весь район. Так что наши действия могут вызвать законные подозрения у летунов. А так как все мы воспитаны на идеалах Павлика Морозова, летуны «стукнут» на нас в ментовку.

— В леспромхозе есть вертолет, — подал голос Картунов. После всего пережитого он понемногу начал приходить в себя.

— Этот леспромхоз в вашем районе базируется? — спросил я.

— Нет, соседнего района, — ответил вице-мэр, тоже выглядывая в окно.

— Вот видишь, дружище, лесники из чужого района, то есть не подвластны нашему Гестапо, — похлопывая Акулова по плечу, весело сказал я. Вскоре звук вертолета стал еще тише, затем и вовсе смолк.

Через полчаса мы выехали к развилке дорог, в центре которой стояла автозаправочная станция. Три дороги: мы ехали с юга, и еще две вели на запад и восток — обратно в Хребет, в Тюмень и дальше. Здешняя заправочная станция была порождением новой эпохи капитализма. Под огромным металлическим навесом было установлено восемь заправочных колонок, за ними стояли две белоснежные коробки из пластика. В одной размещалась диспетчерская заправки: небольшое окошко «Касса» и глухая металлическая дверь. Вторая коробка была с яркой вывеской «Hot Stop»: большие окна витрины и широкая стеклянная дверь, за которой виднелся прилавок с товарами.

Между диспетчерской и магазином стояла узкая стеклянная будка, возле нее курсировал здоровенный дядька в теплом камуфляже с коротким помповым ружьем на плече.

Выехав к развилке, Андрюха повернул направо. Проезжая мимо заправки, я указал ему на магазин:

— Надо бы провиантом запастись.

Взглянув мимоходом на вывеску магазина, Андрюха буркнул:

— Не нравится мне это место.

— Не до жиру, — парировал я, — еще неизвестно, когда нам снова удастся набрести на магазин и будет ли время делать покупки.

— На заправку я заезжать не собираюсь, — не сдавался Акулов.

— И не надо. Сейчас езжай вот до тех елок. — Я указал на небольшую посадку зеленых красавиц, росших в пятидесяти метрах от заправки. Охранник со своего поста не мог видеть, куда мы делись. И с трассы нас тоже не было видно.

Повернув у развилки, наш «Шевроле» проехал мимо заправки и двинулся в сторону Тюмени. Но едва мы заехали за зеленый частокол молодых елей, Андрей свернул и направил машину по узкой грунтовой дороге в глубь этой посадки.

— Значит, так, — сказал я, — ты, Андрюха, остаешься в машине. Мы с Вадимом Григорьевичем идем за покупками. Только… — я оглядел ярко-красную куртку вице-мэра, — курточку надо переодеть, а то вас, как первомайский транспарант, видно далеко. Возьмите мою теплую.

— Почему вы идете вдвоем, а я остаюсь? — Сейчас в Акулове говорил дух противоречия.

— Вдвоем мы пойдем потому, что сможем унести вдвое больше. Ты же останешься с машиной потому, что ты классный водитель, в этом мы уже убедились. С оружием ты тоже можешь обращаться и в случае необходимости прикроешь нас. Я думаю, этих аргументов достаточно.

Не говоря больше ни слова, Андрюха закурил, сдавив двумя пальцами фильтр сигареты.

Картунова уговаривать два раза не пришлось. Он сбросил свою куртку и надел мою. Правда, мой размерчик был немного великоват для вице-мэра, и он смотрелся, как подросток, надевший родительский прикид втайне от старших. Но, может, это и к лучшему, не сразу признают в нем одного из главных лиц здешнего района.