Бальзак - [41]

Шрифт
Интервал

В «Баламутке», одном из самых прекрасных романов Бальзака, переплетаются несколько тем: хороший и дурной сын, страсть игры, битва за наследство. Как и «Утраченные иллюзии», книга связывает «Сцены парижской жизни» и «Сцены провинциальной жизни», но в обратном порядке, поскольку завязка драмы происходит в Париже, а продолжение её и развязка — в Иссудене. Детство и юность, художественное призвание Жозефа Бридо, картины жизни Иссудена и его «Общества праздности», портрет старого родственника, попавшего в подчинение бесстыдной и неотразимо обольстительной любовницы-служанки (не приукрашенная ли это госпожа де Брюньоль?), — всё это незабываемые страницы книги. К тому же автор нашёл для её названия выразительное слово из местного диалекта, которое использовал когда-то ещё Рабле. Его происхождение не совсем ясно. Глагол, от которого это существительное образовано, означает скрести землю или грязь, рыть нору. Эта удачная находка — одно из свидетельств любви Бальзака к слову. Он всегда интересовался местными говорами, различными жаргонами. Во французской словесности он относится к неакадемической традиции, представленной Фюретьером, поэтами-бардами, Ретифом.

«Воспоминание двух молодых жён» — это размышления о любви и браке. Две подруги по пансиону обмениваются рассказами о своей супружеской жизни. Одна из них приняла спокойное и скучноватое семейное существование, другая продолжает мечтать о страсти и дорого за это заплатит.

Да, в эти годы творческая мощь Бальзака была поразительной.

У него есть недостатки. Интриги в его романах находили излишне мелодраматичными, надуманными, его стиль — многословным, грешащим длиннотами. Но это всё потому, что он увяз в реальности. Некая густота, присущая всем текстам Бальзака, — особенность, которую его хулители всегда ставили ему в упрёк, есть густота самой действительности. Бальзак жил в чрезвычайно конкретном мире, который непрестанно инвентаризировал. Его глаз оценивал недвижимость или доход от участка земли, раскрывал денежные расчёты и вожделения, раздевал женщин. Его сила, заставляющая всех, кто его любит, забыть все его недостатки, состоит в том, что он наивно и безоглядно верил в придуманные им истории. Как убедителен этот серьёзный, проникновенный, часто непреднамеренно забавный тон, с которым он повествует о перипетиях судьбы своих персонажей так, словно говорит об Александре Македонском, Людовике XIV или Наполеоне Бонапарте! Он в них верит, верит безоговорочно. Этот реалист был человеком околдованным. Его романы были для него наркотиком. Он уже не жил в реальном мире. Реальный мир для него был не тот, что начинался за воротами дома, а тот, который он выплёскивал на бумагу, постоянно воспроизводил, разворачивая перед взором читателя.

Он знал, что его творчество вызывает споры, что его плохо понимают. Ведь он, в конце концов, не чародей, не утешитель. Человек, который в собственной жизни всегда был готов увлечься какой-нибудь химерой, никогда не отрицал миражей фантастического и сверхъестественного, перед чистым листом лучших своих творений превращался в человека решительного, безжалостного, трезвого и, если можно употребить такой неологизм, — в отрезвителя. Он описывал людей такими, какими их видел. А он видел человечество не как абстрактное понятие, но как явление социальное. И выглядело оно далеко не идеально.

Один пример: «Муза департамента». История провинциалки, которая, бросив мужа и семью, отправилась вместе с журналистом Лусто в Париж, подсказана сюжетом шедевра Бенжамена Констана «Адольф». Но Бальзак подошёл к этой теме со стороны реальности. Сравнение этих двух произведений помогает уяснить замысел Бальзака. Из истории Элеоноры, которая полностью дискредитировала себя в глазах света любовью к эгоисту Адольфу, Констан создал психологическую драму в очищенном, строгом стиле классической трагедии. Бальзак же разыграл аналогичный сюжет с поразительным, почти непристойным реализмом. В его версии та же самая история вызывает скорее смех, чем слёзы. Его Дина Пьедефер (имя-то какое![5]) идиотка, а Пусто — циничный соблазнитель. Никакой лирики. У героини мало что осталось от её Любви с большой буквы, когда она оказалась в Париже без денег, с мужчиной, которому она, в сущности, только мешала и который уже собирался её бросить.

Повторим: ничего простодушного, лиричного и никакого морализаторства. Вероятно, именно всё это было ему особенно противно в тех романах-фельетонах, что имели больший успех у читателей, чем его собственные, — утешительная мораль, воркующие влюблённые, которых разлучает множество препятствий, но, преодолев их, они познают наконец полное счастье. Читателю предлагали прожить самые драматические, самые упоительные чужие приключения, каких в собственной жизни ему узнать не суждено. Главное — заставить его забыться. Это — торговля мечтами, Бальзак же такими приёмами брезговал. Новобрачная хороша собой, муж от неё без ума — это пожалуйста. Но каково приданое? На какие деньги они будут обставлять своё жилище? Не будет ли дама чересчур расточительна? Сумеет ли глава семейства должным образом вести семейные дела?


Рекомендуем почитать
Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Русская книга о Марке Шагале. Том 2

Это издание подводит итог многолетних разысканий о Марке Шагале с целью собрать весь известный материал (печатный, архивный, иллюстративный), относящийся к российским годам жизни художника и его связям с Россией. Книга не только обобщает большой объем предшествующих исследований и публикаций, но и вводит в научный оборот значительный корпус новых документов, позволяющих прояснить важные факты и обстоятельства шагаловской биографии. Таковы, к примеру, сведения о родословии и семье художника, свод документов о его деятельности на посту комиссара по делам искусств в революционном Витебске, дипломатическая переписка по поводу его визита в Москву и Ленинград в 1973 году, и в особой мере его обширная переписка с русскоязычными корреспондентами.


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).


Зворыкин

В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.


Довлатов

Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.


Княжна Тараканова

Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.


Артемий Волынский

Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.