Балтийские стражи - [8]

Вдобавок, большая часть моряков браконьерских шхун привыкших к суровым условиям лова царившим в местных водах и сами не отличались мягким характером. В 1893 году дело даже дошло до того, что на охрану браконьерской флотилии был снаряжен вооруженный тремя орудиями пароход, что должен был отгонять русские патрульные суда, ведь далеко не каждый браконьер задерживался «белым крейсером» ставшим благодаря литературному таланту Джека Лондона страшилкой для американских обывателей мало знакомых с реалиями браконьерского дела.

— Да-а-а. Дела-а-а. — протянул Иван, после того как Зарин отложил последний лист собранного воедино доклада. — Я, конечно, не сомневался, что у нас тут все плохо. Но чтобы настолько! Вот уж действительно, вечное русское раздолбайство не знает границ. — Лушков, уже пару дней как отправился в Шанхай и потому во Владивостоке на хозяйстве остались лишь Иван и Зарин, днями напролет пропадавшие в архивах служб и ведомств, доступ к которым оба получили легко и непринужденно, повергнув тем самым Ивана в шок. О таких понятиях как «Совершенно секретно» или хотя бы «Для служебного пользования» здесь, похоже, и слыхом не слыхивали или закрывали на чужаков глаза, стоило Зарину пообещать провести очередной вечер рассказов на дому очередного начальника очередного ведомства. Так что информацию можно было грести лопатами. — Надо будет составить для Виктора Христофоровича пакет с нашими мыслями и пожеланиями, кои он смог бы хоть частично озвучить на встрече с государем-императором. Разве это дело, когда государство еще само же и страдает от борьбы с браконьерами!? Конечно, все те законы, что из года в год проталкивали и принимали в целях защиты своих дальневосточных интересов облеченные властью люди, показывают, что дело не стоит на месте, и имеются люди ратующие за благополучие родины. Или своего собственного кармана. — добавил он спустя пару секунд, — Но пока не появится такой закон, который заставит уже пойманного браконьера доказывать свою невиновность, а не как сейчас — вылезать наших служивых из штанов, чтобы не остаться виновным в задержании совершенно честного человека, по какой-то странной причине оказавшегося у наших берегов с полным трюмом мехов, китового уса или жира, ситуацию переломить не выйдет. Да и отпускать тех, кого уже по существующим законам вполне возможно упечь на каторгу как минимум на 5 лет, на мой взгляд, слишком разорительно. Да, Америка и Англия куда сильнее нас в этом регионе, но это не значит, что надо столь показательно прогибаться под них! Вон, тех же китайских браконьеров отправляют на каторги с превеликим удовольствием! А чем остальные лучше или хуже!? Всем кайло в руки и гнать на подъем русского Дальнего Востока! И кормить всех этих деятелей, лишь по факту выработки дневной нормы! Вот когда они прочувствуют на собственной шкуре, какого это — красть у России, тогда разорение наших природных богатств и прекратится. Пусть не полностью. Все же сорвиголовы всегда найдутся. Но основное число тех же браконьеров, так или иначе, уменьшится. Кто найдет себе иное занятие, кто пропишется на наших каторгах, а кто и отправится на корм рыбам. Вон, сами ведь все плачут, что им не хватает рабочих рук, — сделав очередной глоток превосходного ароматного чая, махнул в сторону окна Иван, имея в виду разом всех — и частных предпринимателей, и занятых в государственных проектах начальников строек, — а на каждом браконьерском судне от полутора до трех десятков бесплатных рабочих рук. Бери — не хочу! И вообще, как известно — пять бабулек — уже рубль.

— Ну вы даете, Иван Иванович. — покачал головой Зарин. Не смотря на почти год, как они оказались представлены друг другу, Зарин до сих пор не знал об этом человеке практически ничего. С одной стороны, никаких особых заслуг за его собеседником не числилось. Порой он занимался вопросами снабжения их отряда в Шанхае, порой ему доверяли финансовые операции, а порой вполне спокойно допускали в боевую рубку в разгар боя. В общем — всего понемножку. С другой стороны, не надо было быть невероятно внимательным человеком, чтобы понять — роль этого человека во всем происходящим если не ведущая, то, как минимум, очень значимая. Все же и Иениш и Протопопов, при решении серьезных вопросов не связанных непосредственно с военными действиями, завсегда запирались в кают-компании именно с Ивановым. Да и держались с ним хоть и по-дружески, но время от времени проскакивали этакие раболепные нотки, если можно было так сказать. Нет, они не заглядывали ему в рот, ежесекундно ожидая какого-либо откровения, но едва заметный налет чуть большего уважения чем к кому бы то ни было, при желании можно было разглядеть. А это закономерно пробуждало любопытство, впрочем, как и некоторые его знания или видения жизни. Как ни посмотри, а тактика действия абордажных групп отрабатывалась моряками именно под его присмотром и по его указаниям, что уже говорило об определенных знаниях, но не опыте. Тогда, во время обучения абордажников, было хорошо видно, что Иван Иванович и сам не слишком хорошо разбирается в вопросе, а лишь пробует те или иные приемы. Но, учитывая приготовленную заранее экипировку, эти самые тактические приемы не пришли ему в голову от безделья во время продолжительного перехода, а уже имелись в голове на момент подготовки к походу. А это навевало на мысли. А уж что можно было почерпнуть из его высказываний! С одной стороны — он представал весьма жестким человеком. Чего только стоили произнесенные буквально только что слова! И ведь это были не просто слова. Он действительно считал подобный путь решения браконьерской проблемы единственно верным — либо на каторгу, либо на дно. С другой стороны, он ни разу не видел, чтобы Иван Иванович пускал в ход кулаки, когда у матросов не выходило то, чему он их обучал. Вместо того чтобы вбивать в головы знания, он их туда вкладывал, раз за разом повторяя то, что оставалось непонятным. И такая смесь одновременно жесткого и мягкого человека вызывало откровенное удивление. Со временем сам Зарин надеялся все же заслужить доверие и узнать тайну человека, что мог единолично принимать решения во всем, что касалось филиала пароходства во Владивостоке и всех их дальнейших действий, а пока можно было продолжать собирать о нем всю возможную информацию для построения верной линии поведения, тем более что собеседником он был весьма интересным. — И при чем здесь какие-то бабульки? — уточнил Зарин.