Бальмонт и Япония - [43]
18 июля 1916 года Бальмонт извещает Цветковскую о том, что получил «милое письмо от Ицикавы из Цуруги»[362]. Нам не удалось выяснить, кто был этот «веселый Ицикава», с которым Бальмонт в день своего отъезда из Цуруги во Владивосток сидел «высоко над морем», разговаривая по-русски «о красоте Японии»[363]. Впрочем, из единственного сохранившегося письма Итикавы к Бальмонту (видимо, оно и упоминается в письме поэта к Цветковской) можно понять, что его знакомый неплохо знал русский язык и, кроме того, интересовался русской поэзией. Приводим полный текст этого письма, написанного по-русски:
Милостивый Государь
многоуважаемый Великий Поэт г. Бальмонт.
Выражаю Вам большую благодарность за любезность, оказанную Вами при посылке мне газеты «Биржевых Ведомостей», в которой отмечают Ваши стихотворения о впечатлениях Японии, которые очень приятно приводят меня к большой литературной поэзии.
С совершенным почтением Я. Ицикава г. Цуруга.[364]
23 июля Бальмонт сообщал Цветковской о получении еще одного письма из Японии – «от нашего очаровательного Осэ»[365]. Речь шла об уроженце Киото, преподавателе университета Васэда Аика[366] Осэ (наст. имя Осэ Кэйси; 1889–1952), филологе-русисте и поэте-переводчике. «Токийский молодой поэт Осэ, – вспоминал о нем Бальмонт в очерке «Игранья раковины», – с которым я сразу подружился и чайный прибор которого сейчас на моем столе…»[367]. Видимо, к Осэ относится и восклицание Бальмонта (в письме к Цветковской от 23 июля): «Я радуюсь, что в Японии у меня есть такие преданные друзья»[368]. Столь восхитившее Бальмонта письмо от Осэ (написанное по-русски) представляло собой открытку с видом знаменитого буддийского храма Сандзюсангэн-до в Киото[369], отправленную 16 / 29 июня 1916 года из Токио в Москву, откуда она была доставлена Бальмонту в Ладыжино. А через несколько недель Осэ написал Бальмонту другое, более подробное письмо. «…Вы пришел, неожиданно отошел, как тень и еще остал в глазах фигуру Великого Поэта» – в таком чисто японском стиле вспоминал Осэ о приезде Бальмонта в Японию[370]. И далее (с воспроизведением особенностей оригинала): «Спасибо за любезность. Мне очень радостно было прочитанны Ваш очерк в Японии. И лишь жалею, что мой гость побольше одарял нашу родину. Но позвольте рекомендовать с мною это произведение во августном номере журнала “Васэда Бунгаку”[371]. Еще спасибо за ваш подарок. К счастию, Завтра Я уеду в южную страну “Изу”, где недалеко от Камакура[372], и буду прочитать Вашу дорогую книгу в какая-то балконе отеля на тихой горе»[373]. Осэ сотрудничал в то время в ежедневной столичной газете «Токио Асахи симбун» («Токийская газета Утреннего Солнца»[374]) и других периодических изданиях; из его письма к Бальмонту явствует, что он содействовал публикации очерка русского поэта, а также своих заметок о встрече с русским поэтом и своего перевода бальмонтовского стихотворения «К Японии» в августовском номере влиятельного журнала «Васэда бунгаку» («Литературный журнал университета Васэда»).
Вот как писал восторженный японец о своем первом свидании с русским поэтом, состоявшемся 2/15 мая в Токио:
Пятнадцатого мая в восемь с половиной часов вечера мы вдвоем с фотографом прибыли в отель, где остановился г. Бальмонт. Любезный бой сообщил нам, что он в столовой, и просил подождать в приемной. Мы расселись в уголке на стулья и стали любоваться вазами с цветами, которые были красиво подвешены под потолком и освещены лучами солнца, попадавшими в комнату через оконце в черепичной крыше. Белые лепестки дождем сыпались из ваз на пол, и я подумал, как красив этот ковер из опавших листьев. Мне показалось, что я близко сойдусь с далеким другом. Тут в соседней комнате послышался шорох, дверь в столовую отворилась, и в тени ее появилась голова с необычайно пышными золотыми прядями волос, в комнату вошли он и она в красивых костюмах. Служитель отеля выступил вперед и представил нас. Я громко произнес приветствие, в ответ на это они, очень удивившись, что слышат родную речь не на родине, а в чужой стране, обрадовались и так открыто заулыбались нам, быстро подошли к нам, и он вдруг протянул мне свою большую правую руку для приветствия. Это был господин Бальмонт.[375]
Именно Осэ переведет впоследствии избранные стихи Бальмонта на японский язык и познакомит с его поэзией японских читателей (см. Заключение).
Любопытна дальнейшая эволюция «очаровательного Осэ». Сочувственно воспринимая события в Советской России[376], он становится в начале 1920-х годов одним из ведущих в Японии пропагандистов современной русской литературы. С сентября 1921 года под его редакцией в токийском издательстве «Сэйгэйся» стал выходить журнал «Россия гэйдзюцу» («Русское творчество»), в котором особое внимание уделялось русским модернистам. Выступавший в те годы уже под своим настоящим именем, Кэйси Осэ перевел на японский язык значительное число русских и советских поэтов, среди них – Андрея Белого, Блока[377], Брюсова, Есенина, Клюева, Мандельштама, Маяковского[378] и др. Значительная часть этих переводов вошла в подготовленное им издание под странным, если иметь в виду перечисленные выше имена, названием «Рабоче-крестьянская поэзия России»; впрочем, переводчик включил в книгу истинных «рабоче-крестьянских» поэтов
