Баллада о Максе и Амели - [85]
– Пой дальше, – попросил Макс, глядя на камин, в котором все еще теплился огонь.
– Песня закончилась.
– Закончилась?
– Они зачали детенышей.
– Но как у них это получилось?
– Это никому не известно.
– Может, потому, что они не смирились?
– Мы тоже так думали у себя на мусорной свалке, когда Песня нам это пела.
– Но ты уже в это не веришь?
– Не знаю… – неуверенно сказала я.
– Скажи, во что ты веришь?
– Верю, что их любовь была сильнее не только забвения, но и всего другого на свете.
– А может быть такой и наша любовь? – спросил Макс.
Я этой своей песней и в самом деле вселила в него надежду.
– Наверное, может… – сказала я и – вопреки всякому здравому смыслу – отважилась тоже в это немножечко поверить.
65
Если бы я оставила этих собак лежать возле горной дороги, они замерзли бы насмерть в снегу. Но мне не хотелось, чтобы они отделались так легко.
Вопреки мнению врачей, которые хотели продолжать обрабатывать мои зарубцевавшиеся раны, я самовольно покинула больницу, наняла автомобиль при помощи украденной мною у одной пациентки кредитной карты и поехала на нем сквозь метель по горной дороге, ориентируясь по той нити, которая связывала наши души. Под шерстью пса я нащупала жетон и отвезла обеих собак к ближайшему ветеринару. Его привело в ужас мое изувеченное лицо – как привело оно в ужас и вызванное им семейство Левинов. Только их дочь, маленькая хромая девочка, не сочла меня монстром. Я ведь вернула этой малышке ее любимого Макса, причем вместе с еще одной собакой. Ее родителям понадобилось некоторое время, прежде чем они смогли вступить со мной в более-менее вразумительный разговор. Отец девочки, Йорг, работал руководителем среднего звена в банке, которому в последнее время приходилось сокращать число сотрудников. Поэтому мать девочки, Вики, на всякий случай опять начала работать на полставки зубным техником. У их дочери Лил-лиан была от рождения искривлена одна нога, и это не удалось исправить даже при помощи нескольких дорогостоящих операций. В общем, эти люди были самой обычной семьей с самыми обычными проблемами. Родителям эти проблемы казались очень серьезными, хотя в действительности они были до смешного мелкими по сравнению с тем, что доводилось переживать людям в других регионах мира. Или в другие времена.
Я задалась мыслью: а не являются ли эти родители людьми, души которых связаны? Не чувствуют ли в каждой своей жизни притяжение друг к другу, даже и не вспоминая при этом о своей вечной жизни? Или же их души связаны только в этой жизни и греют друг друга только на протяжении немногочисленных лет, чтобы затем – при последующей инкарнации – уже никогда не встретиться? Были ли они мимолетными знакомыми в бесконечности времени?
Я являюсь чем-то гораздо большим, чем оба этих человека, потому что знаю о круговороте жизни и смерти, о промежуточном мире и новой жизни.
Тем не менее я завидовала им, их существованию. Они жили в спокойствии. Любили свою дочь. И то, что оба они из-за своих смехотворных повседневных проблем так часто лишали сами себя радости, отнюдь не было для меня утешением.
Я покажу им, что такое настоящее горе. Во всех предыдущих инкарнациях я сумела лишить этих собак их нерожденных детенышей. В этой же жизни собака-самка бесплодна, и я смогла убить лишь ту их птицу. Жалкая замена. Но пес любит эту девчонку – любит так, что даже лижет ее и позволяет ей себя ласкать. Поэтому мне нужно лишь немного подождать, когда и эта собака-самка тоже проникнется симпатией к ребенку. Подождать, пока они все не станут чувствовать себя счастливыми друг с другом. И тогда я убью эту хромую девочку на глазах у этих собак.
66
Наступило следующее утро. И следующее. И следующее. Их прошло уже так много, что я перестала считать. Один день был похож на другой. Вот только зима становилась все более холодной. Я все больше и больше наслаждалась тем, что мне уже не нужно терпеть зимнюю стужу. И что у меня всегда есть еда. И что я могу жить спокойно. Я наслаждалась этим так сильно, что в конце концов дала волю своим порывам и тоже стала бегать за мячиком. В один особенно холодный вечер я даже позволила женщине погладить меня после того, как она, вернувшись со мной с прогулки, очистила мои лапы от снега перед входной дверью. Она погладила меня так, как это когда-то делала Йедда. Только еще ласковей. С любовью. После этого я почувствовала себя несчастной.
– Что с тобой? – спросил Макс, когда мы опять лежали на ковре перед камином.
Мне вроде бы не хотелось провести вот на этом месте всю свою оставшуюся жизнь, а вроде и хотелось.
– Эти люди… они меня околдовывают.
– Околдовывают? – удивился Макс. – Как это?
– Я бегаю за мячиком. Я позволяю себя кормить. И даже гладить.
Мне было очень стыдно.
– И что же тут такого ужасного?
– Это противоречит природе!
– Моей – нет, – сказал Макс.
Книга построена на воспоминаниях свидетелей и непосредственных участников борьбы белорусского народа за освобождение от немецко-фашистских захватчиков. Передает не только фактуру всего, что происходило шестьдесят лет назад на нашей земле, но и настроения, чувства и мысли свидетелей и непосредственных участников борьбы с немецко-фашистскими захватчиками, борьбы за освобождение родной земли от иностранного порабощения, за будущее детей, внуков и следующих за ними поколений нашего народа.
Вы верите в судьбу? Говорят, что судьба — это череда случайностей. Его зовут Женя. Он мечтает стать писателем, но понятия не имеет, о чем может быть его роман. Ее зовут Майя, и она все еще не понимает, чего хочет от жизни, но именно ей суждено стать героиней Жениной книги. Кто она такая? Это главная загадка, которую придется разгадать юному писателю. Невозможная девушка? Вольная птица? Простая сумасшедшая?
В этом немного грустном, но искрящемся юмором романе затрагиваются серьезные и глубокие темы: одиночество вдвоем, желание изменить скучную «нормальную» жизнь. Главная героиня романа — этакая финская Бриджит Джонс — молодая женщина с неустроенной личной жизнью, мечтающая об истинной близости с любимым мужчиной.
Книга эта – вне жанра. Книга эта – подобна памяти, в которой накоплены вразнобой наблюдения и ощущения, привязанности и отторжения, пережитое и содеянное. Старание мое – рассказывать подлинные истории, которые кому-то покажутся вымышленными. Вымысел не отделить от реальности. Вымысел – украшение ее, а то и наоборот. Не провести грань между ними. Загустеть бы, загустеть! Мыслью, чувством, намерением. И не ищите последовательности в этом повествовании. Такое и с нами не часто бывает, разве что день с ночью сменяются неукоснительно, приобретения с потерями.
Автор книги В. А. Крючков имеет богатый жизненный опыт, что позволило ему правдиво отобразить действительность. В романе по нарастающей даны переломы в трудовом коллективе завода, в жизни нашего общества, убедительно показаны трагедия семьи главного героя, первая любовь его сына Бориса к Любе Кудриной, дочери человека, с которым директор завода Никаноров в конфронтации, по-настоящему жесткая борьба конкурентов на выборах в высший орган страны, сложные отношения первого секретаря обкома партии и председателя облисполкома, перекосы и перегибы, ломающие судьбы людей, как до перестройки, так и в ходе ее. Первая повесть Валентина Крючкова «Когда в пути не один» была опубликована в 1981 году.
В романе, написанном нижегородским писателем, отображается почти десятилетний период из жизни города и области и продолжается рассказ о жизненном пути Вовки Филиппова — главного героя двух повестей с тем же названием — «Когда в пути не один». Однако теперь это уже не Вовка, а Владимир Алексеевич Филиппов. Он работает помощником председателя облисполкома и является активным участником многих важнейших событий, происходящих в области. В романе четко прописан конфликт между первым секретарем обкома партии Богородовым и председателем облисполкома Славяновым, его последствия, достоверно и правдиво показана личная жизнь главного героя. Нижегородский писатель Валентин Крючков известен читателям по роману «На крутом переломе», повести «Если родится сын» и двум повестям с одноименным названием «Когда в пути не один», в которых, как и в новом произведении автора, главным героем является Владимир Филиппов. Избранная писателем в новом романе тема — личная жизнь и работа представителей советских и партийных органов власти — ему хорошо знакома.