Балкон во вчера и завтра - [36]

— Он меня ограбил, этот твой человек!

Наступила пауза. Я словно видела округлившийся Зиночкин ротик.

— Кто ограбил? Что ты тако…

— Тот тип, которого ты привела, и ограбил! Да ещё толкнул так, что я чуть шею не свернула. Где он живёт?

Зиночка молчала.

— Где он живёт? — повторила я.

— Я не знаю, — призналась она.

— А кто знает? Ты где его откопала?

— Они у нас холодильное оборудование проверяли.

— Из какой фирмы? Где он работает?

Опять молчание. Я заподозрила недоброе. Зиночка на многое способна, но всё-таки не полную глупость сотворить?

— Да говори же!

— Он не из этой фирмы. К кому-то, кажется, пришёл, в курилке разговорились, и я подумала… — Зиночка запнулась.

У меня не было слов. Потом я всё-таки выдавила из себя:

— То есть, ты берёшь абсолютно незнакомого типа с улицы, тащишь его ко мне, а потом оставляешь одного в квартире?!

— Мне нужно было забрать Мусеньку, а он сказал, что подождёт, так как беспокоится за тебя. Я же не знала…

— А что ты о нём вообще знаешь? Как его зовут?

— Я же тебе говорила… или он говорил… когда мы пришли…

— Какое-то имя называлось, — согласилась я. — Только не помню какое. Я почти с ним не общалась, всё кормила вас. Но у себя там в курилке вы о чём-то же разговаривали с ним?

— Я рассказывала о тебе. Он такой солидный. И вообще, не нужно было исчезать, сама виновата.

Частая Зиночкина тактика: что-то натворить, а потом свалить на другого. Но сейчас мне было не до шуток. В руках у негодяя были не какие-нибудь банкноты или кольца, а могучие вещи. Судя по всему артефакт с единорогом он испытал. Как догадался, что нужно делать? Я же догадалась? Вот и он тоже. Но скорее всего он заметил, каким образом я исчезла.

— Ну вот что, Зина, — мрачно сказала я. — он меня ограбил и избил. Или ты узнаёшь, откуда и кто этот мерзавец, или я заявляю в милицию. И тогда вы трое будете под подозрением.

Она попыталась устроить истерику, но я повторила:

— Визжать бесполезно. Или — или.

И прервала разговор.

А сама подумала: «Ну, хорошо, заявление. И что я напишу? Что пропали две фигурки с балконной решётки? Ладно, можно что-то выдумать. И синяки у меня на бедре и руке запротоколировать. Раз ты, сволочь, так себя ведёшь, так и я…»

Села на диван и расплакалась.

* * *

Я долго хлюпала носом. Сказались многочасовые напряжение и страх в «том мире». А потом ещё встреча с мерзавцем Корнеем. О, вот и имечко его вспомнилось. Мерзавец, мерзавец! Тем более что всё больше и больше я понимала, какая безнадёга — моё заявление в милицию.

Ну, напишу. Ну, даже найдут его. Ну, даже пришьют ему, как говорится, дело. И что? Кто-то всерьёз будет искать две маленькие фигурки? Тем более что они затеряются среди тех ценных вещей, которые мне придётся к ним в заявлении добавить.

Неожиданная мысль заставила меня вскочить. А если Корней действительно ещё что-то украл? Карманы у него на штанах большущие, штаны широкие, утащить можно сколько хочешь.

Ноутбук, подарок Сёмы, Корней, конечно, не унёс. Но остальные немногочисленные ценности и деньги я проверила. Они оказались на своих местах.

Похоже, Корней всё-таки заметил, как я щёлкнула по льву и, когда Зиночка с мужем ушли, проделал то же самое с единорогом. А после путешествия его интересовали только артефакты. Но тогда ещё хуже, потому что как объяснить кому угодно, кроме Корнея, почему мне так необходимо вернуть их? Получается — мои слова против его слов. Синяки? Ладно, пришьют ему хулиганство. Да и не пришьют, когда узнают, как он попал в мою квартиру. Скажут: «Что ж вы первых встречных приглашаете? Зиночка привела? Ну, а вы спросить не могли, где Зиночка откопала вашего гостя?»

И даже поплакаться не перед кем.

Мама? Ну что — мама? Скажет: «Я же говорила! Вот у нас через улицу Вася, сын тёти Маруси. Очень положительный парень. И хозяйство у них». И всё.

Отец? Только плечами пожмёт и скажет: «Заяви в милицию». И без него знаю.

Какой-нибудь подруге рассказать? Их у меня десяток, если не больше, мы с удовольствием болтаем, когда встречаемся или звоним друг другу. «Вот гад! — скажут они. — Вот дура эта Зина!» Перемоют им кости. И всё. Интересно, смогла бы хоть одна из них решиться отомстить за меня этому Корнею? Придумать пусть дурацкий пусть, опасный, но всё же план, как вывести его на чистую воду? Что-то мало верится.

Сёма? Ох, Сёма… Он хороший, добрый, он начнёт меня успокаивать, а потом сопровождать меня во всех моих хождениях с заявлениями, но…

То-то и оно! Никому из них я не могу рассказать всей правды! А врать? Ну, вызовут этого Корнея, ну, глянет он на меня: «Разве не знаете, как бывает? Приревновал, стукнул пару раз». Если я буду врать, так чего ж и Корнею не соврать? Он только посмеётся надо мной!

Вдруг я сообразила, что уже некоторое время что-то мешает мне хныкать и рассуждать. Телефон, вот что. Только его и не хватало.

Номер был незнакомый. Что если это Корней звонит с угрозами? Мне стало жутко. Ладно, даже если Корней, то я в квартире, двери заперты, даже окна и балкон могу закрыть.

— Здравствуйте, Саша, — сказал приятный женский голос. — Как поживаете?

— Спасибо, хорошо, — ответила я, пытаясь понять, кто это. Раз «Саша», значит, она знакомая, но не со стороны родителей, те зовут меня Шурой.