Балканская звезда графа Игнатьева - [64]

— Братья не забудут ваш вклад в общее дело! — многозначительно произнёс на прощание Ляморт. — Помните, что вы принадлежите к Ордену. Благодарите Всемогущего Господа, что Он из стольких тысяч избрал вас немногих и ведёт к цели, ещё вам самим неизвестной. Помните, что работа ваша — повиноваться и молчать. Вы должны считать этот мир большим проходным двором, не привязываясь ни к какому его углу. Любовь к отечеству, всё то, что связано с сентиментальными предрассудками, несовместимо с предметами необъятной обширности, составляющими цель Ордена...

— Что ж, господин посол, изменения, предложенные нашей доброй соседкой Австрией, — сказал Бисмарк, — кажутся мне не столь важными. Болгары в конце концов из Люле-Бургасского округа могли бы легко перебраться, если, конечно, пожелают того, в соседнюю местность создаваемого княжества болгарского. Австрийский проект клонится к созданию автономной Македонии. Во всяком случае, эти земли, или, если хотите, отступления в разграничении Болгарии, которые так требует Австрия, не стоят войны между европейскими державами. Всё это можно было бы избежать, если бы генерал Игнатьев вместо того, чтобы желать заключить блистательный мир, довольствовался бы более скромными и полезными результатами. Искренне советую вам вступить немедленно в переговоры с англичанами, а то Джон Булль начнёт опять упираться...

Бисмарк решительно перевернул карту, демонстрируя собеседнику, что настала неофициальная часть встречи.

— Мой дорогой друг, — он ласково приобнял Убри за локоть, — для нас уже накрыт стол в соседнем кабинете. Каждому человеку предназначено определённое количество вина и табака, я претендую на сто тысяч сигар и пять тысяч бутылок шампанского.

За столом Бисмарк продолжил беседу. Ловко отщипнув ножичком кусок телячьего жаркого, рейхсканцлер бросил его псам, которые, немедленно вскочив, жадно накинулись на мясо, пытаясь выхватить друг у друга кусок. Бисмарк улыбался, наблюдая за этой дикой сценой и, прикурив сигару, добродушно посмотрел на Убри. Его глаза излучали сплошное бюргерское добродушие, потеряв свой прежний стальной оттенок.

— Когда во время переговоров куришь сигару, — мечтательно произнёс Бисмарк, — испытываешь готовность пойти на взаимные уступки. Именно это и составляет суть нашей работы дипломата. Сигара положительно успокаивает, помогает держать темперамент в узде.

Широко открыв рот с рядом пожелтевших, по-щучьему острых зубов, Бисмарк, откинулся на спинку стула и выпустил струйку сизого дыма. Он укутал сто крупную голову колечками, отдалённо напоминавшими нимбы античных богов. Из этих клубов дыма до Павла Петровича донеслись насмешливые слова: «Так что о влиянии сигары на мировую политику можно только догадываться». Бисмарк рассмеялся, хотя хохот его больше походил на кашель простуженного моржа, если моржи вообще умеют кашлять.

Убри с готовностью кивал. Бургундское вино приятно кружило его голову, а доступность «этого великого человека» (der grosse Mensch), который так щедро и, главное, открыто делился своими политическими взглядами, действовала на него магически. Как взгляд удава на кролика.

— Давайте же договоримся, как немец с природным немцем, (а ваша покойная матушка носила славную фамилию фон Герман), — подчеркнул Бисмарк, переходя от приятных моментов к полезной фазе переговоров, — действовать согласно интересам наших великих держав. Вы — достойный слуга государя, я — верный немецкий слуга кайзера. Изменения, которые требует граф Андраши, так ничтожны, что не стоят и выеденного яйца.

Наутро Бисмарк распорядился вызвать к нему редактора популярного еженедельного сатирического журнала «Кладденратдах»:

— Надо слегка пошутить над нашими добрыми друзьями из России, да так, чтобы об этом задумались в Англии.

Художник всю ночь пыхтел над незамысловатой карикатурой, больше напоминающей протестантскую аллегорию из учебника для церковной школы. Однако редактор был вполне доволен. Она изображала лестницу уступок, сделанных якобы Англией России, где последней ступенькой была изображена сцена, позволявшая оккупировать Англию русской армией с согласия британского правительства. Через два дня эту карикатуру уже перепечатала лондонская «Пэлл-Мэлл Гэзетт»...

13 апреля Убри направил секретную депешу Горчакову: «Князь Бисмарк и я — мы никогда не оспаривали значительности требуемых Австрией уступок. Мы лишь выразили мнение, что размеры Болгарии, то есть уменьшение её западной стороны, не стоят войны между двумя христианскими державами. Эта часть Болгарии, как свидетельствует история, не всегда входила в состав собственно Болгарии; болгарское население даже не везде господствует». Предложения Игнатьева, который выставляет болгар как наших единственных единоверцев на Востоке, заключал Убри, «не будет способствовать облегчению улаживания восточных дел и увеличению наших друзей». Убри также настаивал на необходимости установления предварительной программы конгресса и радовался, что намёк маркиза Солсбери, английского министра иностранных дел, о возможном соглашении между Россией и Англией развязывает руки графу Шувалову, русскому послу в Британии, вступить в переговоры по этому предмету.