Бал был бел - [5]

Шрифт
Интервал

не где хочу, а где прописан.

«Ничего не тонет в Лете…»

Ничего не тонет в Лете —
аж в глазах рябит.
Всё в отцов играют дети,
всё кричат: «Убит!»

Отмазка

Жил бездумно и бестолково
наподобие Хлестакова.
Кто же создал Тебя такого,
что меня Ты создал такого?

Антиалкогольное

Прикроет Правительство наши гулянки.
Никак не вколотишь в торец ему,
что это жене изменяют по пьянке,
а Родине — только по-трезвому.

«Я советскую власть, господа…»

Я советскую власть, господа,
обожаю, поскольку тогда
денег не было ни у кого,
а теперь — у меня одного.

«Молодой провозвестник идей…»

Молодой провозвестник идей
говорит, что он верит в людей.
Сколько ж нужно бабла огрести,
чтобы веру в людей обрести?

«Говорят, «совок» был пошлым…»

Говорят, «совок» был пошлым,
неприятности таящим,
но, когда пугают прошлым,
значит страшно в настоящем.

«Отстроим последний храм…»

Отстроим последний храм,
спалим последнюю ГЭС —
и сгинет советский срам
из-под родных небес.

Проповедникам

Как вы там сладкоголосо
ни трактуйте белый свет,
вера — это не ответ,
а отсутствие вопроса.

«Ну куда ни сунешься — везде…»

Ну куда ни сунешься — везде
ротозеи, жаждущие чуда,
и любому — что Христос, что Будда,
лишь бы прогулялся по воде!

Что в итоге

Питая туземцев дебелых,
снабжая часами, трусами,
устали от бремени белых —
и стали туземцами сами.

«Свойство праведного гнева…»

Свойство праведного гнева
таково,
что убьёшь, а скажут: «Эва!
Не того!»

«Устремившись к западным вершинам…»

Устремившись к западным вершинам
и достигши западных вершин,
смерим нашу Родину аршином —
и как раз получится аршин.

Тавтология

Занимаясь тем
сам не знаю чем
я живу затем
чтоб понять зачем.

Всевышнему

Коридоры амбулаторий.
Скоро, видимо, убывать.
Объявил бы Ты мораторий,
прекратил бы нас убивать.

«Жируй, Европа толстокожая…»

Жируй, Европа толстокожая,
а мы — на внутренних весах —
уже достойны Царства Божия
в отдельно взятых небесах.

«В головёнку ржаву…»

В головёнку ржаву
не приходит, видно,
что за сверхдержаву
будет сверхобидно.

Предвыборное

Пропаганда, пропаганда…
Сплю — и вижу старину,
где единственная банда
контролирует страну.

«Дураки и дороги, что мы выбираем…»

Дураки и дороги, что мы выбираем,
даже если они беда,
всё равно неразрывны с отеческим краем,
как берёзка и лебеда.

Частушка

Прилетит метеорит,
о планету грянется.
Всё, естественно, сгорит,
а Чубайс останется.

Орально-этическое

Мадам, не прячьте чувств!
По мнению Христа,
не оскверняет уст
входящее в уста.

Правдоискателям

На суету сует,
прошу вас ради бога,
не проливайте свет —
его и так не много.

Чисто филологическое

Таинственный родительный падеж,
приют внезапных множественных чисел!
Вот, скажем, зло. Ему, подозреваю,
так одиноко в прочих падежах…

Современник

Опять скулит! А не его ли
освободили от неволи?
Уймись, дурашка: ми́нут годы —
освободят и от свободы.

Победителям

Разъяв страну, вы были говорливы:
ну слава богу, скинули обузу!
Примите же с восторгом эти взрывы —
поминки по Советскому Союзу.

Глас народа

Да огнём они гори,
эти добрые цари!
Обожаемый злодей,
приходи и володей!

Дамы

Флакончик с приворотцем у Таиски,
рунические знаки на Татьянке…
Хреновые вы были атеистки —
хреновые вы стали христианки.

«То, что мы построим мир иной…»

То, что мы построим мир иной
и достигнем европейских уровней,
слышал я при партии родной
и при демократии двоюродной.

Осеннее утро

Такой туман, что не видать
ни губернатора, ни мэра,
ни президента, ни премьера…
Такая, братцы, благодать.

Поиски вагона

Нумерация проста —
начинается с хвоста
и при этом крайне редко
простирается до ста.

«Пару строк сложил…»

Пару строк сложил
на мемориал:
«Умирал — как жил.
Жил — как умирал».

Страдание

Помолюся у кивота[10],
попою на крылосе[11] —
и забудется, что льгота
Родиной накрыласи.

«Спасут ли нас нефть и уран…»

Спасут ли нас нефть и уран,
когда с перекосом основа:
при этакой прорве дворян —
и ни одного крепостного?

«Вот уложит меня на матрас…»

Вот уложит меня на матрас
карачун неминучий —
Боже правый, уверую враз,
только долго не мучай!

Очевидцы

Так порой напрягут
эти братья по разуму!
И не лгут ведь, не лгут —
просто помнят по-разному.

«Ты не поздно ли, Володя…»

Ты не поздно ли, Володя,
начал думать о народе?
Это раньше был народ,
а теперь — наоборот.

«Вот полыхнёт оно огнём…»

Вот полыхнёт оно огнём —
и в окончательном развале
не сразу даже и поймём,
что Президента Митькой звали[12].

«Покажите-ка грядущее…»

Покажите-ка грядущее…
как-то сшито бестолково…
и расцветочка гнетущая…
А другого никакого?

«Добро должно быть с кулаками…»

Куняеву[13]

Добро должно быть с кулаками
до той поры, пока народ
у них рабочими руками
своё добро не отберёт.

«Когда во храме Артемиды…»

Когда во храме Артемиды
вдруг обнаружится растрата,
взамен служителей Фемиды
разумней вызвать Герострата.

Царскосельская статуя

(подражание)
Урну из рук изронив, об утёс её дева разбила —
видно, тогда и пропал триста один бюллетень.

Размышления на стрежне

То ли мало было водки,
то ли Стенька не таков,
чтобы выбросить из лодки
недовольных казаков…

Перспектива

Снова станет населенье
из бандитского советским
и пойдёт на поселенье
по местам по соловецким.

У истоков веры, или Трудное детство человечества

Сама растила мальца
Природа-Мать-Одиночка —
и трудно винить сыночка,
что выдумал он Отца.

«Мэры, губернаторы, премьеры…»


Еще от автора Евгений Юрьевич Лукин
Катали мы ваше солнце

И весёлое ж место — Берендеево царство! Стоял тут славный град Сволочь на реке Сволочь, в просторечии — Сволочь-на-Сволочи, на который, сказывают, в оны годы свалилось красно солнышко, а уж всех ли непотребных сволочан оно спалило, то неведомо… Плывут тут ладьи из варяг в греки да из грек в варяги по речке Вытекла… Сияет тут красой молодецкой ясный сокол Докука, и по любви сердечной готова за ним хоть в Явь, хоть в Навь ягодка спелая — боярышня Шалава Непутятична…Одна беда: солнышко светлое, катавшееся по небу справно и в срок, вдруг ни с того ни с сего осерчало на берендеев — и вставать изволит не вспозаранку, и греть-то абы как.


Старичок на скамеечке

Увидите этого старичка, ни в коем случае к нему не подсаживайтесь. И уж тем более не вздумайте жаловаться ему на свои житейские горести. Выслушает, посочувствует и так поможет, что мало не покажется. От автора: Был у меня друг Петя. Совершенно феерический человек: озорник, мистификатор, временами просто хулиган. Жить без него так тоскливо, что время от времени я сочиняю рассказы про Петю. Истории, разумеется, вымышленные, но характер, поверьте, подлинный.


Бытиё наше дырчатое

Лукин в аннотациях не нуждается.


Там, за Ахероном

«Оставь надежду, всяк сюда входящий!»Эти вселяющие ужас слова на вратах Ада — первое, что суждено увидеть душам грешников на том свете. Потом суровый перевозчик Харон загонит души в ладью и доставит на тот берег реки мертвых. Там, за Ахероном, вечный мрак, оттуда нет возврата… И тем не менее, герой повести Евгения Лукина ухитряется совершить побег из Ада и прожить еще одну короткую, полную опасностей жизнь.Награды и премии:Интерпресскон, 1996 — Средняя форма (повесть);Бронзовая Улитка, 1996 — Средняя форма.


День Дурака

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Сталь разящая

В результате разнообразной деятельности человека одной из планет наступает век костяной и каменный. Люди кочуют небольшими семействами, а человек, взявший в руки металл, подлежит изгнанию. Любой движущийся металлический объект подлежит немедленному уничтожению. Металл на планете развивается по изящному замкнутому циклу, он сам себе цех и сам себе владыка...


Рекомендуем почитать
Группа крови. Мне приснилось, миром правит любовь

Виктор Цой еще при жизни вошел в число так называемых малых богов русского национального пантеона. Наравне с Цветаевой, Пастернаком, Высоцким. Он встал в ряд людей, создавших идеальную версию русской культуры. Это путь поэта, певца. Путь чести. В книге собраны все основные тексты песен Виктора Цоя, а также его совершенно неизвестные произведения, включая черновики и наброски последних песен, написанных в Латвии в августе 1990 года.


Материалы по истории песни Великой Отечественной войны

Сборник «Материалы по истории песни Великой Отечественной войны» содержит тексты произведений, сложенных в годы войны солдатами и офицерами Советской Армии, партизанами, гражданским населением тыла и прифронтовой полосы. Здесь объединены материалы фронтовой и партизанской художественной самодеятельности, народного творчества и отдельные произведения советских поэтов, прочно вошедшие в устно-поэтический репертуар периода Великой Отечественной войны. Напечатанные в сборнике тексты являются образцами того, что пелось в военные годы в армии, в партизанских отрядах, в тылу.


Мы совпали с тобой

«Я знала, что многие нам завидуют, еще бы – столько лет вместе. Но если бы они знали, как мы счастливы, нас, наверное, сожгли бы на площади. Каждый день я слышала: „Алка, я тебя люблю!” Я так привыкла к этим словам, что не могу поверить, что никогда (какое слово бесповоротное!) не услышу их снова. Но они звучат в ночи, заставляют меня просыпаться и не оставляют никакой надежды на сон…», – такими словами супруга поэта Алла Киреева предварила настоящий сборник стихов.


Бородинское поле. 1812 год в русской поэзии

Этот сборник – наиболее полная поэтическая летопись Отечественной войны 1812 года, написанная разными поэтами на протяжении XIX века. Среди них Г. Державин и Н. Карамзин, В. Капнист и А. Востоков, А. Пушкин и В. Жуковский, Ф. Глинка и Д. Давыдов, А. Майков и Ф. Тютчев и др.В книгу включены также исторические и солдатские песни, посвященные событиям той войны.Издание приурочено к 200-летнему юбилею победы нашего народа в Отечественной войне 1812 года.Для старшего школьного возраста.


Балтийцы в боях

С первых дней боевых операций Краснознаменного Балтийского флота против белофинских банд, поэт-орденоносец Депутат Верховного Совета РСФСР Вас. Лебедев-Кумач несет боевую вахту вместе с краснофлотцами и командирами Балтики.Песня и стих поэта-бойца зовут вперед бесстрашных советских моряков, воспитывают героизм в бойцах и ненависть к заклятым врагам нашей Родины и финляндского народа.С честью выполняют боевой приказ партии и советского правительства славные моряки Балтики.Редакция газеты«Красный Балтийский флот».


Сердце солдата

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дым Отечества

Сборник стихотворений 1977–2001:Четвертованная грусть (1976–1997);Золотой застой (1976–1986);Если в зону придет демократия (1987–1991);Я – твой племянник, Родина! (1992);Дым Отечества (1993–1996);Вневременное.


Стишки и песенки

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Чёртова сова

Евгений Лукин больше известен как писатель-фантаст. В стихах скорее склонен к сатире, нежели к лирике. Поэтический сборник «Чёртова сова» составлен преимущественно из новых стихов.