Бакуган - [9]

Ситуация усугублялась тем, что Игорь страдал от бессонницы. Стоило только ему лечь в постель, как тут же наплывали воспоминания о жарком, как баня, полуподвале. Воспоминания были настолько живыми и яркими, что Игорю казалось, будто он наяву вновь ощущает тот странный запах, с которого всякий раз начинался кошмар. Ко всему прочему под мышками, под коленками, на шее, животе и в паху у Игоря появились обширные участки воспаленной и раздраженной кожи, зудевшие так, что нестерпимо хотелось разодрать их ногтями.

И пахнуть от него стало мерзко. Как от груды гнилого тряпья.

— Плохо выглядишь, — сказал Равшан, когда Игорь отыскал его.

Дворник ходил по парку с острой палкой и накалывал на нее обертки от шоколадок, пакеты из-под чипсов, рекламные листовки и прочие разноцветные бумажки. Вид у него был сосредоточенный и важный.

— Хочу сдать кровь, — сразу перешел к делу Игорь.

Равшан оперся о палку и, чуть прищурив левый глаз, оценивающе посмотрел на Игоря, который недовольно скривился и принялся скрести ногтями шею.

— А потянешь? — спросил Равшан.

— Мне деньги нужны, — ответил на это Игорь.

— Хочешь, дам взаймы? — предложил неожиданно Равшан.

Игорь горько усмехнулся.

— А отдавать чем? Кровью?

— Зачем кровью? Найдешь работу, заработаешь денег, тогда и отдашь.

— Я к тому времени помру.

— Нехорошо так говорить, — с осуждением покачал головой Равшан. — Раз скажешь — ничего, два — тоже ничего. А на третий — сбудется.

— Мне все равно.

Игорь засунул руку под майкой и принялся чесать живот.

— Идем.

Равшан воткнул палку в землю и быстро, словно боясь передумать, зашагал в сторону дороги. Игорь затрусил следом, на ходу почесывая то локоть, то ногу, то живот. Открыв дверь в подвал, Умет посмотрел на него мертвыми, будто отлитыми из свинца, глазами и недовольно поджал губы. Как обычно, он молчал, но Игорь понял, что Умет чем-то сильно недоволен.

Равшан произнес короткую фразу на своем языке. Умет ему не ответил. Он медленно вернулся к столу, сел и взял в руки журнал. Все тот же потрепанный журнал с вызывающей девицей на обложке. Равшан подбежал к столу, оперся на него руками и, склонившись над приятелем, очень быстро заговорил. На это раз Умет посмотрел на него и что-то сказал. Между ними начался быстрый обмен репликами. Даже не зная языка, можно было понять, что дворники о чем-то спорят. Голоса обоих становились все более раздраженными. Равшан то и дело нервно взмахивал руками. Один раз Игорю даже показалось, что Равшан занес руку, чтобы ударить Умета.

К этому моменту он уже вдохнул подвальный воздух. Пропорции окружающего пространства начали искажаться. Цвета сделались ядовито яркими и будто липкими. Не дожидаясь, чем закончится спор между дворниками, Игорь сам прошел к ширме и упал в потертое медицинское кресло. Он хотел лишь одного — снова провалиться в свой кошмар. Безымянный ужас становился для него спасением от окружающей мерзости, в которую провалилась его слетевшая под откос жизнь. Говорят, в примитивных племенах головную боль лечат нанесением болезненной, но не опасной раны на пятке. Одна боль заставляет забыть о другой. Теперь он только и ждал, когда же кошмар, сворачивающий мир, как бакугана, поглотит его.

Игорь закрыл глаза и отдался во власть кошмара. На этот раз, он были еще более ярким, реалистичным и изощренным, чем прежде. Он не походил ни на что из существующее в реальном мире. И даже каких-то аналогий, дающих пусть даже самое общее представление о том, что происходило в сознании Игоря, подобрать было невозможно. Да он и не пытался это сделать. Не стремился вникнуть в суть кошмара. Не хотел даже узнать его природу. Все это не имело значения. Значение имел только сам кошмар. Ужас как таковой.

Игорь не почувствовал, как Равшан ввел ему в вену катетер. Но каким-то образом он видел, как его темная кровь течет по прозрачной трубке. Продолжая плыть по волнам кошмарных видений, он видел, как Равшан вышел из подвала. Он видел Умета, который не стал, как обычно, разглядывать свой журнал, а принялся ходить по подвалу. Должно быть, он давно уже здесь обитает, подумал Игоря, глядя на то, как заученными, доведенными до автоматизма движениями Умет то чуть приседает, то втягивает голову в плечи, то подается в сторону, чтобы не ушибиться о трубы, о насаженные на них манометры и тяжелые вентили. Он ходил, как заведенный, из стороны в сторону, туда и обратно, и что-то все время бормотал себе под нос. Казалось, он был очень недоволен и раздражен. Наконец он остановился, застегнул на все пуговицы свою форменную куртку, решительно подошел к двери, отдернул засов и распахнул ее. На пороге Умет будто засомневался, но всё же шагнул наружу.

Хлопнула закрывшаяся дверь.

Щелкнул запертый замок.

Игорь осторожно извлек из вены катетер. Из прокола начала сочиться кровь. Игорь растерянно глянул по сторонам, пытаясь найти чем зажать рану. Не углядев ничего подходящего, Игорь бросил трубку с катетером на подлокотник кресла и прижал кровоточащую вену пальцем. Все медицинские принадлежности должны находиться за ширмой. Равшан все время повторял, что там процедурная.

Игорь поднялся на ноги, обогнул ширму и столкнулся с абсолютным безумием. Голова у него пошла кругом, колени затряслись и подогнулись. Чтобы не упасть, он привалился плечом к стене, с которой свисали лохмы отвалившейся масляной краски, похожие на потертые денежные купюры.