Как мне показалось, исследовал он мои верхние конечности более профессионально, чем доктор в метро. Само собой, он же этим каждый день не раз занимается. Тысячу раз, что-то одно и тоже сделаешь — поневоле научишься.
Помял он мои руки. Это, вроде, даже меньше больно было, чем на станции метро. Может беленькие таблетки, что мне там дали ещё действуют? Затем он во всех суставах объем движений исследовал. Гнутся у меня руки, а также вверх и в стороны поднимаются…
— Вроде переломов нет, но рентген сделаем. Всех в метро пострадавших приказ пришёл всесторонне обследовать и хорошо полечить. — проинформировал он меня.
Надо так надо. Я отказываться не стал.
Повели меня на рентген. Даже сопровождающего выделили. Старушку какую-то. Поверх белого халата у неё ещё цветной сверху был напялен. Для тепла, что ли?
У рентгенкабинета опять в очереди посидеть пришлось. Ладно, посидеть, некоторые тут на каталках лёжа своей очереди ждали. Им меньше меня в этой жизни повезло.
Кто тихо на рентген своей очереди ждал, кто матерился, говорил, что больно ему, а один мужик даже песенку пытался спеть… Может он, как та женщина в метро, умом порушился? На всякий случай я от него подальше отсел.
После того, как просветили у меня, что было назначено, опять в коридоре сидеть пришлось. Старушка, что меня сопровождала, объяснила мне эту задержку — снимки ещё проявить надо, а потом описать.
Неторопливая у нас медицина тут, но зато бесплатная…
Описали снимки. На руки в желтом пакетике их моей сопровождающей выдали и пошли мы обратно к доктору.
Посмотрел он их ещё своим наметанным глазом.
— Кости целы. Был бы ты не из метро — домой сейчас пошел. — ещё раз я о своей исключительности услышал.
Вроде бы все пациенты должны одинаково лечиться, но это не так. Есть более равные. Вот и про после аварии сюда привезенных, тоже отдельное распоряжение сверху последовало.
— Погостишь у нас несколько деньков, понаблюдаешься, на процедуры походишь… — обрадовал меня доктор.
Так-то и не плохо. Что я с такими руками в гостинице то делать буду? Как есть? Пить? В туалет ходить? Как лучше будет — сам сбегу, не задержусь ни на один лишний день. Рубли мне на баксы менять надо.
— Лонгеты ему наложите, — распорядился доктор.
В отдельной комнатке мне уже не лесенками из проволоки руки обездвижили, а из гипса корытца продолговатые сделали и бинтами их примотали. Лонгеты это называется. Чувствую, пополнятся здесь мои медицинские знания, будет, о чем Наташе рассказать.
Примерно через час определили мне место в палате, предоставили койко-место. Ужин уже прошел, но есть, пока не хотелось. Не страшно, до утра ничего со мной не сделается…
У соседей, таких же бедолаг как я, выяснил где тут туалет, куда курить они ходят, как кормят.
Кормили не очень.
— Жить будешь, а улыбаться — едва ли… — пошутил мужик с каким-то аппаратом на ноге. — А, где курят — пойдём, покажу. Прикурю тебе сигарету и в рот вставлю, сам то ты едва ли сможешь. Только и меня угости…
Кстати, интересный мужик попался. Не на улице свою ногу повредил — здесь ему её сломали. Короче она у него другой была. Вот и сделали ему операцию и сейчас на этом хитром аппарате кость длиннее делают. Будут скоро у мужика ноги одинаковой длины…
Вернулись мы с ним в палату. Места свои законные заняли. Лежим, отдыхаем.
Тут дверь из коридора и открылась. Кто-то в белом халате вошел.
— Привет, Бакалавр.
Поднимаю глаза — Доктор…
Конец четвертой части.
Скоро начну выкладывать пятую.
Если уж дочитали — на сердечко нажмите, мне как автору АТ это важно.
Всего вам самого доброго — берегите себя, не болейте.
