В московском метро маршрутов много. Десятками они исчисляются. Бакалавр сейчас на поезде двадцать первого маршрута под Москвой перемещался. Вслед ему резервный поезд третьего маршрута двигался.
Резервный поезд третьего маршрута под управлением машиниста-инструктора электродепо «Варшавское» Ермошина направлялся в сей момент со станции Отрадное к месту работы сего машиниста-инструктора с отключенной из-за неисправности системой АРС. Система АРС — это система автоматического регулирования скорости. Служит она для интервального регулирования движения поездов. Если по-простому — обеспечивает безопасность, ну, чтобы один поезд в другой не въехал.
Вёл состав Ермошин не один. С ним в кабине ещё и машинист Огудин находился. В общем — всё как по инструкции положено. Метро ведь — зона повышенной опасности, много там нужных правил и предписаний разработано.
Ермошин вёл поезд при нажатой педали бдительности по сигнальным показаниям АЛС со скоростью сорок пять километров в час. АЛС — это автоматическая локомотивная сигнализация, мало ли кто не знает…
После Севастопольской Ермошин и Огудин, несмотря на сложный профиль пути немного не правильно себя повели. Забили, по-простому если сказать, на инструкции и не наблюдали за сигнальными показаниями на АЛС в кабине поезда. Ермошин с диспетчером болтал, а Огудин в расстроенных чувствах был — задолжал он много, а отдать было нечем, вот и думал, как ему теперь выкрутиться…
Надо же было так случиться, что именно в этот момент поезд Бакалавра под управлением машиниста Смирнова начал торможение по команде системы АРС.
Тормозить Ермошин и Огудин стали поздно — когда уже хвост поезда двадцать первого маршрута оказался в прямой видимости. Вот и влетел их состав во впереди идущий почти со всего маха.
Вадик, понятное дело, о всём этом не подозревал. Ехал и за одним тренировался. В момент столкновения он как раз изо всех сил сжал горизонтальный поручень и ногами на уровне плеч крепко стоял на полу вагона. Это его от травм и спасло. Сидел бы на диване — тоже Вадим сейчас на полу валялся, как те пассажиры, что вместе с ним в вагоне ехали…
Упавшие после столкновения, кто тихо лежал — видно здорово головами ударились, кто благим матом орал — это кто руки-ноги себе поломал.
Бакалавра тоже не слабо мотнуло. Ноги его от пола оторвались, как гимнаст какой он вися на поручне в воздухе невероятную фигуру выписал, но каким-то чудом удержался от падения.
Благодарить ему сейчас пропавшего неизвестно куда Доктора и здравствующего Большого надо. Они его организм за последние месяцы хорошо укрепили, после биомеханической стимуляции его костно-мышечный аппарат гораздо совершеннее стал, связки были более эластичными и объем движений в суставах увеличился.
Прокатился на метро… Никому такого не пожелаешь…
Между тем Ермошин и Огудин продолжали косячить. Поездному диспетчеру о столкновении они не сообщили. Смирнов вообще его в заблуждение ввёл — страхов разных нарассказывал.
На помощь пострадавшим отправили ещё один поезд, движение по ветке перекрыли, руководство метрополитена всех на уши поставило.
Вадик в это время травмированным первую помощь оказывал. Сначала, понятно, растерялся, но быстро в себя пришел. Тут опять Большому поклон — он в своё время Вадика само и взаимопомощи научил. Посмеивался ещё при этом, говорил, что пригодится это обязательно, если не себя спасти, так того же Большого. При этом в грудь свою пальцем тыкал, показывал, кого спасать обязательно надо.
Честно говоря, это опять Доктора заслуга. Велено ему было одним предусмотрительным человеком всю бригаду этому делу обучить. Причем, не абы как, а основательно.
Побывал Бакалавр всё же сегодня на Чертановской. Своими ножками, правда, ему пришлось туда добираться. На поезде, что на помощь пострадавшим был выслан, прибыли милиционеры и какие-то работники службы движения. В знаках различия последних Вадик не разбирался, поэтому, кто они такие — точно сказать не мог.
Сбылась мечта идиота — прогулялся пешком по тоннелю метро, как в книжках про постапокалипсис. За спиной рюкзачок, руки носилками с раненым заняты — почти полное погружение в жизнь после всемирной катастрофы.
В гробу он видел такие приключения… Шёл и матерился — сходил, называется, за хлебушком…
Глава 37 На платформе
Вывели нас на Чертановскую. Так на стене было написано.
Уже перед самой платформой какие-то люди в милицейской форме перехватили у меня носилки. Вовремя очень. Они уже из рук у меня почти вываливались — пальцы помимо моей воли пытались разжаться и оба лучезапястных сустава болели по страшной силе…
Растяжение связок я всё же себе заработал…
Вылез из тоннеля грязный, мокрый от пота, руки болят…
Ладно, это не смертельно, главное — рюкзачок сохранил, в вагоне не оставил…
Каждого выходящего на свет божий толстущая тётка в белом халате спрашивает — всё ли хорошо, нет ли жалоб каких…
Наверное, это медицинский работник с Чертановской. Кто же ещё в белом то халате может быть?
Пожаловался ей на свои руки. Попросила чуть обождать — посмотрят меня, а пока какие-то таблетки дала …