Бахтияра - [17]

   Господи, но ведь она всегда гордилась своим Ваней! А сегодня, как никогда, она ненавидела его. И себя, за это разрывавшее душу чувство.

  София была согласна отмотать время назад и не дать Ивану отстранять ее от купаний Бахтияры. Сейчас она была согласна гораздо чаще не досыпать ночами, пытаясь уложить орущую без памяти дочь, а не радоваться тому, что эту роль легко взял на себя муж. В памяти всплыли первые шаги дочки, которые она сделала на глазах у Ивана. Первые слова, которым он ее обучал в любую свободную минуту. Самое первое - ПАПА.

   В голову приходили лишь упреки, что она охотно позволяла Ивану быть идеальным отцом, оказавшись, в итоге, в его глазах никчемной матерью. Но ведь это не так! Или так? Нет, однозначно не так. Да, она не была сумасшедшей мамашей трясущейся над своим карапузом в маразме гипертрофированного материнского инстинкта. Но ведь и никогда не была безразлична. Как утверждает ее муж.

   Иван проводил с дочкой лишь свое свободное время, а София – все остальное. Как же теперь он может ее упрекать в том, что она охотно давала ему возможность наслаждаться каждой минутой рядом с малышкой? Он ведь всегда сам настаивал на ее отдыхе и с удовольствием развлекал Бахтияру. Она ведь только из любви к мужу и его чувствам к малышке, не мешала им и не отнимала такие драгоценные совместные минуты. Почему же теперь все всплыло в таком свете?

   Было очень больно и обидно, но истина гласит – слово не воробей. Ноги сами привели Софию в комнату Бахтияры. Практически бесшумно войдя в приоткрытую дверь, она обнаружила своё дитя сладко спящим. Ее малышка, скрутившись калачиком, занимала третью часть недавно приобретенной кровати, и тихо посапывала, уткнувшись в собственные колени.

   Несколько секунд София тихонько наблюдала за Бахтиярой, и, в конце концов, решилась занять свободное место рядом с дочерью, легонько обняв ее сзади.

   София подогнула колени и поймала себя на мысли, что они сейчас лежат в такой позе, как и несколько лет назад, когда они были намного ближе друг к другу и вряд ли когда-либо будут. Бахтияра росла в ее животе, а София ежедневно ласково поглаживала его перед сном. Сейчас, чтобы максимально близко прикоснуться к своей дочурке, ей никак не обойтись без собственных рук, в кольцо которых она пленила свою малышку.

   Теплые воспоминания о девяти прекрасных месяцах проснулись в материнской душе. По телу разлилась сладость. София сильнее и сильнее жалась к Бахтияре, пока не окунулась в тревожные сновидения.

   Спустя несколько долгих минут Ивану все еще хотелось орать во все горло, но влетев в детскую, он замер глядя на двух мирно спящих любимейших женщин. Он застыл на месте, пытаясь обуздать гнев.

   Любящими до боли глазами он смотрел на рассыпанные по белоснежной подушке черные как ночь кудряшки и боялся поверить в то, что его девочка, его принцесса, больна. Как бы ему ни хотелось поверить в Софиины слова о незначительности случившегося, его отцовское сердце настойчиво твердило обратное.

   Вот уже который день подряд, он не высыпался. Что-то невидимое толкало его каждую ночь к кровати Бахтияры, где практически до ее пробуждения, пролетала его бессонница. Он неудобно ютился на ее компьютерном кресле и с угла комнаты, оберегал детский сон. Он вдыхал ароматы ее тела, которое для него всегда пахло солнцем и счастьем. Этим солнцем в комнате его малышки было пропитано все вокруг. По ночам Иван прокручивал в голове практически каждый миг ее жизни, их жизни. Эти несколько дней были переполнены некой непонятной ему меланхолией. Все было как всегда, но что-то глубоко внутри его души настойчиво пыталось убедить в обратном.

   Господь больше не давал им с Софией детей. Да и если быть до конца откровенным – им было просто некогда заниматься самим процессом. Время бурной молодости миновало и гормоны поулеглись. Иван все время проводил на работе, а выходные старался подарить дочке. София с материнством утратила былой темперамент и редко проявляла инициативу, ежедневно истрачивая собственную энергию на домашние хлопоты. Дни переполненные сексом и страстью остались в прошлом. Нет, у них, конечно, ЭТО случалось, но с каждым годом прекрасный процесс утрачивал свою значимость, качество и количество. Повседневная усталость и годы, все же давали о себе знать. Голова уже не была занята похотью. Мысли постоянно вращались вокруг других ценностей - обеспеченного будущего и настоящего. Секс раз или два в месяц, в их возрасте уже никак не мог привести к беременности, как в восемнадцать, двадцать или даже тридцать. Сейчас им бы стоило все высчитывать. Подбирать нужное время, позу и еще Бог знает что. Но на это все не было ни времени ни желания. Они просто любили друг друга тогда, когда им этого хотелось, пусть даже это случалось пару раз в месяц. Да и их маленькое чудо Бахтияра, заменяла им троих детей одновременно.

   Сегодня, когда в трубке его мобильного раздался испуганный голос Бахтияриного тренера, идеальный мир Ивана пошатнулся. Он - взрослый, крепкий, видавший многое в силу своей профессии мужчина, впервые в жизни по-настоящему испугался. Это был просто нечеловеческий страх, который вылился в нечеловеческую агрессию в адрес Софии.