Бах - [42]
Напряжённый, бешеный ритм сочинительства, тем более что композитор намерен написать несколько полных циклов кантат. В «Некрологе» говорится, что он завершил пять таких циклов, хотя это явно выходит за рамки возможного: Бах не мог бы довести их до конца. Из трёх сотен кантат, которые он, возможно, написал, до нас дошло около двухсот. Но каким бы внушительным его творчество ни казалось нам сегодня, Бах вовсе не был «стахановцем» музыкального производства. Да, он писал в очень сжатые сроки, но не поддавался искушению лёгкости или даже повторов. Другие окажутся ещё более плодовитыми, чем он: его друг Телеман напишет с дюжину циклов, его соперник Граупнер тоже выдаст на-гора множество кантат. Но, набрав весь этот материал, Бах теперь составил себе «базу данных», из которой можно черпать пригоршнями, как было с его светскими кантатами; представим себе на минуту, что могло бы произойти, будь у Баха компьютер…
Первые произведения Kirchenmusiken из Мюльхаузена отличаются от сочинений веймарского периода: менялась и совершенствовалась форма, хоралы становились более мелодичными, тексты уже не ограничиваются отрывками из Библии, а включают в себя благочестивые стихи, учащие вере. Не следует забывать, что кантата, несмотря на свои художественные стороны, не является концертным произведением в нашем понимании, это форма проповеди. Отталкиваясь от очередного праздника, опираясь на торжественность воскресенья и библейские тексты, отобранные для службы, она побуждает глубоко усвоить какой-либо из аспектов христианского откровения, обращаясь к каждому верующему отдельно. Так, знаменитая кантата «Сердце, и уста, и действие, и жизнь» («Herz und Mund und Tat und Leben») могла быть написана к празднику, когда Дева Мария, уже носящая под сердцем Христа, отправилась к своей сестре Елизавете, которая вскоре должна была родить Иоанна Крестителя. Именно из этого произведения извлечён хорал «Иисус, моя радость», который стал настолько популярным и характерным для Баха, что, к несчастью, затмил множество других его произведений.
Наставление, «музыкальная проповедь», кантата вписывается в рамки литургии и ложится камешком в мозаику воскресной службы.
Как проходил в те времена воскресный обряд? Бах сам описал его, сделав пометки к одной из партитур — кантате «Гряди, спаситель народов» («Nun komm der Heiden Heiland»). Вот как выглядело богослужение в Лейпциге 28 ноября 1723 года с 7 до 11 часов утра:
«Распорядок богослужения в Лейпциге утром в 1-е воскресенье адвента. [Рождественского поста]
(1) Прелюдирование.
(2) Мотет.
(3) Прелюдирование на Купе, каковое исполняется целиком.
(4) Интонирование перед алтарём.
(5) Чтение Послания.
(6) Пение литании.
(7) Прелюдирование на хорал.
(8) Чтение Евангелия.
(9) Прелюдирование на основную музыку.
(10) Пение «Верую».
(11) Проповедь.
(12) После проповеди, как обычно, поются стихи одного из песнопений.
(13) Verba Institutionis.
(14) Прелюдирование на [туже] музыку. А после оной — поочерёдно — прелюдирование и пение хоралов вплоть до окончания причастия и так далее».
Эти заметки, оставленные Иоганном Себастьяном для какого-нибудь своего заместителя за органом, имеют большую ценность. Надо себе представить добрых горожан Лейпцига, спешащих утром в церковь на призыв колокола: на несколько часов они погрузятся в музыкальную купель. Органист сразу вступает с прелюдией, сопровождает различные песнопения. Только после чтения Евангелия начинается собственно кантата. Она предшествует «Верую» и проповеди. У лютеран поучение длится особенно долго — зачастую больше часа! Бах добьётся разрешения исполнять кантату в два приёма: до и после проповеди. Воспоминание о Тайной вечере, об учреждении евхаристии здесь обозначено выражением Verba Institutionis. Из двух столпов христианского богослужения Реформация выше ставит Слово Божие: его читают, комментируют, над ним размышляют, его поют, восстанавливая таким образом равновесие с культом евхаристии, на который делается слишком большой упор в католическом мире.
Мы не будем здесь представлять все кантаты, что уже превосходным образом сделано в других трудах. В первые годы, проведённые в Лейпциге, творчество Баха было особенно плодотворным (в 1723–1724 годах — 37 произведений, в 1724— 1725-м — 52 и в 1725—1726-м — 29), зато потом пошло на убыль: только 13 произведений в 1727–1729 годах, 14 — в 1730—1735-м, а потом — всего шесть. Иоганн Себастьян выдохся, но ему это охотно можно простить, принимая во внимание качество его творений! Эта потеря ритма, вероятно, была вызвана личным кризисом, к которому мы ещё вернёмся.
В его кантаты лучше погружаться с текстом в руках. Они не только заражают религиозным рвением, но и демонстрируют невероятное эстетическое разнообразие под стать литургической пластичности, подвижности сообща возносимой хвалы, о которой говорил Лютер. Хотя литургия, введённая бывшим монахом-августинцем, сосредоточена на Слове Божием и заменяет латынь немецким языком, она сохранила некоторые старые черты. Кантаты Баха максимально используют множественность формы как в вокальном, так и в инструментальном плане: задумчивые увертюры или радостный фейерверк труб и валторн, мелодичные хоры или соло, мотивы танцев или колыбельных… А хоралы, исполняемые в унисон, тонкое переплетение голосов и инструментов! Слушая их, отправляешься в настоящее путешествие и перед мысленным взором открывается панорама духовной жизни и различных состояний души: радость, горе, надежда, вера, страх, ожидание смерти, бедность, грех…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».
Уильям Берроуз — каким он был и каким себя видел. Король и классик англоязычной альтернативной прозы — о себе, своем творчестве и своей жизни. Что вдохновляло его? Секс, политика, вечная «тень смерти», нависшая над каждым из нас? Или… что-то еще? Какие «мифы о Берроузе» правдивы, какие есть выдумка журналистов, а какие создатель сюрреалистической мифологии XX века сложил о себе сам? И… зачем? Перед вами — книга, в которой на эти и многие другие вопросы отвечает сам Уильям Берроуз — человек, который был способен рассказать о себе много большее, чем его кто-нибудь смел спросить.
Книга посвящена Сиду Барретту, отцу-основателю легендарной группы Pink Floyd.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.