Багряный лес - [219]

Он взял бутылку и разлил ее содержимое по помятым алюминиевым кружкам. Одну из них пододвинул товарищу:

— Пей, гад. Может, утопишься.

— Тот нехорошо засмеялся, поднимая емкость:

— Ты всегда был особо ласковым человеком. Злишься, что не поживешь еще…

— Ты бы заткнулся, — попросил его Валя, отходя от окна и обходя большую лужу на раскисшем от избытка влаги полу. Через давно прохудившуюся крышу дождевая вода протекала ручьями. Обувь у обитателей этой хаты постоянно была сырой, а кожу ног покрывали язвы. В остальных жилищах дела обстояли не лучшим образом, разве что в хате Бузуна, в которой крышу отремонтировал какой-то заезжий тип за определенную плату. — Что-то ты стал длинным на язык, Хлощ.

— А чего ты на меня в претензии? — с улыбкой невинного человека ответил Хлощ и опрокинул содержимое кружки в свой беззубый рот. После он громко крякнул и отрыгнул, вытирая рот грязным рукавом. — Ему жить-то часа два осталось, так его завидки берут, что ему кранты, а нам еще пожить можно. Собака гнилая!

Куб взревел и поднялся над столом, выхватывая из-за пояса пистолет и направляя его на обидчика. Хлощ также вскочил и поднял автомат.

— Ну, что — пальнем, браток? — скаля воспаленные десны, брызгая слюной, заерничал он. — Сдохнем разом, чтобы там веселее было в компании. Может и Валю попросим присоединиться, а? Валя, как ты на это смотришь?..

Тот резким рывком выхватил оружие из рук своих товарищей.

— Болваны, — спокойно произнес он, складывая оружие на мокром подоконнике. — Я устал от ваших концертов. Если хотите стреляться — ступайте на двор. Мне будет меньше работы — не собирать ваши кишки по хате.

Он сел за стол, спиной к окну, за который бушевала непогода. Сели и остальные. Разлили еще из бутылки. Валя выпил дважды — один раз за пропущенный, когда стоял у окна, изучая дождливую ночь за стеклом.

— Я вот что кумекаю, — протянул он. — Наша нора стала вообще худой. Надо завтра переселиться в бузунскую. Там уютно. Атаман сделал ноги со своими попами, гад, но оставил прикид по хате и шмотье.

— Гад! — сплюнул Куб. Хлощ только согласно кивнул. — Сволочь!.. Так с братвой поступить!

— Как? — спросил Валя. — Он предлагал всем. Почему же ты побоялся свой зад поднять и пойти за ним?

— Заткнись, — огрызнулся Хлощ.

— Я тебе не радио, чтобы меня вырубать по желанию, — не глядя в его сторону, сказал Валя, и тут же замер, прислушиваясь. Ему показалось, что за спиной, за окном, в шумящей дождем ночи, кто-то пробежал — послышался быстрый топот чьих-то ног по лужам и раскисшей земле.

Насторожились и все остальные.

— Что? — прошептал Хлощ, заметно бледнея. Он также слышал это звук.

— Ничего, — отмахнулся Валя, поднимая свои карты, чтобы увидеть, что "пришло" в этот раз. Он был самым молодым в этой компании, поэтому ему хронически не везло. Его соперники были не только старшими по возрасту, но слыли самым опытными карточными игроками. Он подозревал, что все дело было не в опыте, а в умении виртуозно подтасовывать карты и заниматься другими шулерскими штучками. Он не принадлежал к славной когорте воров. Валя был мокрушником, наемным убийцей, которого после последнего задания подставили сами же заказчики, чтобы самим выйти сухими из возможных проблем. Серьезная проблема вышла. Из-за нее он и подался искать спасения в Зоне. Правда, не рассчитывал оставаться здесь очень долго, готовил проход за границу, на войну, в качестве солдата удачи. Он был профессионалом в своем деле, и здесь его побаивались, уважали, зная, что убить сможет и простой ложкой. — Ничего, мне просто показалось.

— И мне тоже, — неслышно для других прошептал Хлощ, также рассматривая свои карты. — А ты, Куб, долго будешь пялиться на лампу или возьмешь карты и будешь играть?

По столу ударили первые карты.

— Поднимаю до ста тысяч, — протянул Валя.

— Мало, удваиваю. Твое слово, Куб.

— Еще пятьдесят.

— А не пожалеешь потом? Впрочем, тебе бабки незачем…

— Ты допросишься, гад!

— Всё, всё, мир, — улыбнулся своей "очаровательной" улыбкой Хлощ. — Я это так, просто к слову… Валя, ты когда-нибудь расскажешь, как ты оказался здесь? Ты парень не простой. Сразу видно, что ходок не имел, но и на фраера не похож.

— Те, кто обо мне много знал, уже червями не только переварены, но и выс…ны.

— Да мы же тут все свои. Нам можно доверять. Правда же, Куб?

— Пошел ты!..

— Вот и наш друг Куб соглашается, правда, в своей манере. Ну, так как, расскажешь? До чертиков хочется послушать.

— А сдохнуть не хочется?

— Неужели все так серьезно? Я слышал, что ты братков мочил…

— И таких, как ты, болтунов. Ты будешь играть? Триста в банке. Предупреждаю: если найду в твоих рукавах карты — кастрирую. Мне надоело проигрывать. Я уже продул полтора миллиона.

— Не умеешь играть — не садись. Ты такое слышал, пацан? Вот, только не пойму, почему сразу яйца? Они-то здесь при чём?

— Тогда голову отшибу.

— А это уже чисто деловой разговор…

Он онемел, когда увидел, как разлетелось со звоном окно за спиной Вали, и как чья-то огромная тень навалилась на него. Хлощ смотрел на все это и забыл дышать от охватившего его ужаса. Валя задергался, когда его схватили и стали раздирать чьи-то черные руки. Его еще живого с глухим рычанием обгладывали чьи-то свирепые рыжие морды.