Багровый туман - [23]

— Сэм! Что происходит? Еще утром я ушел с Охотником Лайкли, с Дженн, и только сейчас вернулся. Мы были в джунглях, Сэм. В чем дело?

— Я знаю, где ты был, — голос мэра внезапно стал жестким и колючим, — можешь не рассказывать. Ты шел во главе отряда локков сегодня утром. Все видели тебя. Скажи только, Кен, слышишь, одно: где вы взяли такое оружие?

Я почувствовал себя привязанным к позорному столбу. Сзади полумесяцем растянулась толпа — каждый стремился пронзить меня ненавидящим взглядом. Чувствовалось, что они действительно готовы разорвать меня на куски, спустить шкуру, а потом подраться за ее обладание — дай только волю. Ноги подкашивались, настолько сильным было влияние.

— Я… не знаю… я ничего… — дьявольски трудно выдавливать из себя слова. К тому же, они и сами не желали появляться на свет: прилипали к легким, становились поперек горла, растопыривая ноги и руки. Тогда появлялось ощущение, что я глотаю ежа.

— Не знаешь? — Сэм сжал кулак. — Зато я знаю. Вы убили по меньшей мере триста человек, разграбили дома. Кен, мы живем в глуши, люди здесь не привыкли разбираться цивилизованно…

О, нет!

Я уже видел один такой суд.

Провинившегося били долго и старательно, со знанием дела чтобы тот ни в коем случае не потерял сознания. Тогда расправа не была бы такой сладостной. Его били чем попало, в ход шли и руки-ноги, и обрезки шлангов и труб, и просто палки. Потом, когда это надоело, взяли в руки ножи…

Он был в сознании до самого последнего момента, пока кто-то, утомившись, не вонзил кинжал ему под лопатку.

Развяжите же мне руки, скоты!

Толпа подошли поближе, я посмотрел в горящие глаза и понял: все… И это те, кто клялись идти за мной в любую драку, в любое сражение. Это те, с кем я сидел за одним столом — в толпе то и дело мелькали лица тех, кого я считал друзьями…

Сэм занес кулак и с наслаждением — это читалось в его глазах — ударил меня по лицу. Не удержав равновесия, я упал прямо под ноги толпе…

Сапоги и кулаки были повсюду. Я старался согнуться, чтобы хоть как-то защитить лицо, но меня растягивали и били по ребрам, в живот… Через каждый несколько минут на лицо мне опрокидывалось ведро холодной воды.

Но багровый туман уже колыхался в уголках глаз.

Он всегда появляется, когда приходит время умирать…

— Стойте, дурачье! — звонкий молодой голос, он принадлежал Дженн. Неужели она решилась пойти против этих?.. Ее крик пронесся над головами, будто порыв ледяного ветра, и даже, кажется, немного отрезвил моих палачей. — Остановитесь, вы, дебилы!

Толпа расступилась, и я смог увидеть ее — Лайкли стояла посреди улицы с винтовкой в руках. Одним магазином всех не уложишь… Но я вспомнил, что она делала с моим сознанием. Да, возможно, обычное оружие ей не понадобится вовсе.

— Этот человек предал нас всех, — крикнул в ответ мэр, лучше бы ему и не возвращаться в город, но мы все равно нашли бы его!

Лайкли усмехнулась.

— Вы настолько тупы, что даже не в состоянии понять простых вещей. Какой смысл объяснять их вам? А ты, Сэмьюэл, разве никогда на приворовывал из казны? Разве никогда ты не приходил в «Русалку» с полными карманами, говоря, что провернул удачную сделку с бродячими торговцами? А? А знаешь, почему тебе верили? Потому что они целыми днями сидят в своих рудниках или работают на полях. Откуда им знать, что торговцы навещают эту планету не чаще двух раз в год?!

Сэм побледнел, открыл рот, чтобы ответить — но не смог. Медленно повернул голову, с опаской глядя на людей — он знал, сколько им нужно, чтобы… Тем более, что сказанное Лайкли было правдой. Он, кто неоднократно вешал и расстреливал взявших из казны самую малость, самый наглый вор из всех когда-либо существовавших.

Кто-то из крайних рядов закричал:

— Да кто ты такая, чтобы гнать на нашего мэра? Смотри, мы нечасто видим женщин!..

И повернулся, чтобы встретить одобрительный хохот, но услышал лишь ледяное молчание. Люди стояли и не знали, кому верить. Они все нутром чувствовали, что эта женщина говорит правду, но мэр…

Наконец-то! Мне удалось освободить руки, растянув узел. Забыв о боли в помятых боках, я вскочил, выхватил из сапога нож — хорошо, что его не заметили, — и всадил в ближайшую спину. Это тебе моя месть! И тебе, и тебе!

Сквозь красную пелену в глазах я видел только контуры человеческих фигур. Сейчас они были для меня манекенами, на которых можно потренироваться. И я бил ножом, вонзая его по самую рукоятку. А они стояли, лишенные возможности двигаться.

Мои силы иссякли внезапно. Будто повернули выключатель. Сколь долгим был этот страшный бред? Я не замечал времени. Но, пошатнувшись, я открыл глаза — и увидел вокруг себя только трупы. Чуть дальше стояла Лайкли, а на своем крыльце сидел мэр с лицом белее мела.

— Молодец, Кен, — улыбнулась Лайкли, — ты хорошо отомстил.

Меня стошнило…

ГЛАВА 4

Рядом чадила старая керосиновая лампа.

Я никогда еще не убивал людей…

Мэр Сэмьюэл Хаммет умер там же, перед своим домом. Инфаркт. Не удивительно. Наверное, он стал свидетелем одного из самых ужасных зрелищ в истории человечества.

Я забился в лихорадке, меня бросало то в жар, то в холод. Казалось, что кожа сползает, обнажая голую неприкрытую мою суть бешеное животное в человеческом облике.