Багровый хамсин - [3]

4

Нахтмину лежал ниц перед троном «благого бога». Согласно дворцового устава, он был полон благоговейного восхищения и не мог начать говорить.

Четырнадцатилетний фараон Тимеос Нибмаутри Гор-ка-нахту-хам-м-маит был гневен. Он получил известие, что карлик, за которым он посылал целый караван в далекую страну Иам, по дороге умер. Ему приходилось опять ждать несколько месяцев, пока привезут нового карлика.

Фараон нехотя приказал одному из придворных:

— Поднять Нахтмину, и пусть он говорит.

Старый «семер» начал:

— Воззри на меня, восходящее Солнце: ты освещаешь миры своим благолепием; лучезарный диск среди людей, ты разгоняешь тьму обеих стран… Твой лик подобен лику твоего отца, когда он возносится к небу, и твои лучи проникают всюду; нет места, которое было бы лишено созерцания твоей красоты, ибо твои слова определяют судьбы всех стран. Когда ты почиваешь в своем чертоге, ты внимаешь всему, что творится во всем мире, ибо у тебя миллионы ушей. Твой взор горит ярче…

Фараон, любивший всегда пышность окружавшего его дворцового устава, на этот раз с трудом слушал напыщенное приветствие. Он прервал Нахтмину на полуслове:

— Ты знаешь, что карлик умер в пути, не достигнув и первого водоема…

— Я слышал, мое Солнце, и сердце мое скорбело… Вместе с карликом погибло не мало других твоих рабов и слуг…

— Я готов потерять половину моих рабов, — вспыхнул фараон, — если можно было бы воскресить одного только карлика!..

— Тебе стоит пожелать, наместник Ра, и мертвый воскреснет, несуществующий родится…

Фараон давно уже знал, что его сверхчеловеческое могущество — лишь лесть устава, — ответ Нахтмину рассердил его.

— Послать немедля гонца с приказом повернуть назад, в страну Иам, за новым карликом, — сказал он гневно. — Вырыть по пути частые водоемы, не жалеть сокровищ и, под страхом смерти, привезти нового карлика живым и невредимым. Такова моя воля!..

Нахтмину не осмелился противоречить и пошел исполнять приказ.

Вернувшись, Нахтмину нашел фараона уже веселым. Тучи сбежали с лица Солнца. «Благой бог» играл в кости с молодым «семером», своим любимцем Нерхебом.

В тесном кругу родных и друзей строгость дворцового устава нарушалась, и Нахтмину решился подойти к трону, не снимая сандалий.

— Ну, что ты мне скажешь, мой верный, старый Нахтмину?.. — спросил фараон. — Не расстраивай своего повелителя дурными вестями… Скажи что-нибудь сладкое, как вот эти медовые лепешки с гранатовой начинкой.

Он милостиво протянул золотое блюдо с бобовыми лепешками на меду.

— Сладкое ты еще успеешь пожать, пресветлый Ра. Твои годы так малы, что тебе нечего бояться горького напитка, раз за ним следует мед твоего разума. Ты прав, как всегда, сын богов, — я спешил к твоим стопам с дурными вестями; но пусть они не омрачают света твоих глаз, ибо жрецы и оракулы предвещают тебе долгую, счастливую жизнь.

Фараон нетерпеливо смахнул кости на шкуры жираффов, устилавшие изразцовый пол «Ахенути», и повернулся к старику.

— Говори!

— Подлые племена Куша на юге и племена Шазу на северо-востоке отказываются платить установленную дань, — начал Нахтмину. — Не боясь твоего гнева, «хеки» и «мернутцаты» многих областей ругаются над твоими людьми и не ссыпают зерна в твои житницы. Люди, поклоняющиеся богам пустыни, нападают на твои рудники в Синае и отнимают мешки с малахитом и драгоценной рудой… Твои галеры, посланные в далекий Ха-Небу, потонули у берегов Ракоти… Портовые города скудеют: иноземные торговцы уезжают с пустыми руками. Они жалуются, что Долина не родит прежнего зерна, ибо плотины и насыпи, размытые прошлыми разливами, не исправляются… Твои каменщики и каменотесы отказываются работать и бунтуют, не получая следуемой платы…

Глаза фараона почернели от гнева.

— Дерзкий раб! — крикнул он, вскакивая, — разве не дело моих советников устранять от моего сердца все заботы и труды?.. За что же ты и возвеличен над другими, как не за то, чтобы самому решать подобные дела, не утруждая ушей твоего бога?..

Нахтмину выждал, когда гнев фараона улегся, и, снова распростершись у ног его, сказал:

— Ты подобен Ра, мой повелитель… Ты подобен ему во всем, и потому исполняются все желания твоего сердца. Все, что выходит из твоих уст, подобно словам Горахте… Твой язык взвешивает, твои уста меряют более справедливо, чем самый справедливый вес Тота. Кто может быть совершеннее тебя?.. Так выслушай своего раба, Солнце обеих стран.

Фараон сел, отвернув капризное лицо.

— Возжелай чего-нибудь с вечера, — продолжал Нахтмину, — и на заре это уже будет исполнено. Шазу и Куш можно усмирить мечом и луком, каменщиков можно успокоить хлебом, копи можно защитить войском, непокорных «мернутцатов» и «хеков» можно казнить, плотины и насыпи — исправить… Но для этого всего надо много сокровищ…

— Где же мои сокровища?.. — спросил удивленно фараон.

— Их еще достаточно, но они скоро иссякнут, как иссякнет плодоносная сила берегов Нила, если не будут вовремя исправлены оросительные каналы и насыпи…

— Так сделай это! — нетерпеливо топнул ногой фараон.

Нахтмину взглянул ему в глаза и, прочтя в них растерянностъ, предложил:

— Откажись от постройки пирамиды, — она съедает все богатства страны. Верни караван из страны Иам, — его путь требует немало сокровищ, уплати каменщикам и пошли их исправить оросительные постройки, прояви мощь и мудрость, унаследованные тобой от великих предков-богов…