Багратион - [120]
В день смерти Багратиона была настоящая осенняя погода. Сквозь редкие золотистые листья деревьев сверкали в парке белые стволы берез. Как алмазы, поблескивали на ветвях задержавшиеся в их изгибах капли утреннего тумана. Вербы за домом уже потеряли лист; одна из них, сломанная бурей, лежала на земле. Ветер свистел над безжизненными полями…
Эпилог
Весна 1839 года была поздняя. Хотя апрель подходил к концу, но речки в Симбирской губернии были еще в полном разливе, по ним шла икра и скипевшийся снег, а на полях, по буграм, только-только показывались проталинки. Дули сильные, теплые ветры, перепадали частые дожди, и по вечерам высокие деревенские скворешни звенели от веселых птичьих песен.
Помещик села Верхняя Маза, что в Сызранском уезде, числившийся без должности по кавалерии генерал-лейтенант Денис Васильевич Давыдов, стоял у окна и смотрел на почерневшую дорогу. Сегодня, 21 апреля, был почтовый день, и старик с величайшим нетерпением ожидал возвращения посланного на станцию за газетами, журналами и письмами верхового. За двадцать семь лет, прошедших со времени великой войны, очень изменился Давыдов. Седина из пряди надо лбом разбежалась теперь по всей его голове, лицо пожелтело и обрюзгло, стройное, крепкое тело отучнело и обвисло жиром. Но черные глаза все еще сверкали горячо и живо.
Это стихотворение свое он так и назвал: «Полусолдат». Уже несколько лет Давыдов почти безвыездно жил в деревне. Запершись в кабинете, среди книжных шкафов и охотничьих трофеев, писал воспоминания, стихи, строчил письма к далеким друзьям да рассказывал детям о славных подвигах своего партизанства. Полевал со сворой гончих за зайцами, ходил с ружьем по дупелям, травил ястребами перепелок. Казалось бы, что лучше этакой привольной, спокойной жизни?.. А Давыдов томился ею, жадно искал забот и тревог и никак не давал старым петербургским знакомым позабыть о себе. Вот уже полтора года, как он обстреливал из своего захолустья настойчивыми письмами Петербург. В августе 1837 года праздновалась четвертьвековая годовщина Бородинского боя. На знаменитом поле собралось множество войск. Император Николай производил им ученья и парады. Затем в течение нескольких дней они маневрировали на местах великой битвы, воспроизводя весь ее грозный ход в примерных атаках и отступлениях. Тогда-то и затеял Давыдов свое предприятие: перенести на Бородинское поле из села Сим, Владимирской губернии, геройский прах князя Петра Ивановича Багратиона.
Царь был согласен. Никто не спорил. Давным-давно все было решено. Но машина двигалась медленно. Летом этого, 1839 года предполагалось открытие на Бородинском поле монумента. Вот время, удобное для того, чтобы возле памятника своей славы лег навсегда Багратион! А переписка разных казенных мест все тянулась, и не видно было ей конца. Давыдов подстегивал. Он писал в Петербург графу Карлу Федоровичу Толю, — напоминал и требовал содействия. Суровый министр отвечал любезными письмами. И — все. Денис Васильевич пытался расшевелить председателя Государственного совета и Комитета министров князя Ларивона Васильевича Васильчикова, — писал ему. Князь выражал полную готовность сделать все, что нужно. А министерство финансов задерживало отпуск необходимой для перевозки останков суммы. Давыдов обращался к Жуковскому. Василий Андреевич был воспитателем наследника престола, ему ничего не стоило добраться и до самого царя. И он добирался. А военное министерство никак не могло назначить для конвоирования останков подходящую воинскую часть. До открытия памятника оставалось два месяца. Давыдов был в отчаянии. Вот кто двинул бы дело без промедления в ход Ермолов. Но Алексей Петрович уже больше десяти лет находился в отставке и жил в орловской деревне. Не случись несчастья с Олферьевым, был бы он теперь важным человеком, и все бы сделалось в один день, в час один. Но Олферьев, вовлеченный приятелем своим Травиным в декабристский заговор, сгинул вместе с ним в Сибири…
Давыдову было скверно — тоскливо, грустно, досадно. От обиды за князя Петра и за себя болела грудь. Кашель обжигал горло. Какие-то камни ворочались в пояснице. Праздное горе томило, усталь от безделья одолевала.
— Живешь — будто с холоду стынешь, — шептал он, вглядываясь через окно на дорогу, — а как вовсе застынешь, тут тебе и конец!
Под ложечкой засосало, бока онемели, кашель взорвался, как порох. Стало душно, тяжело. Денис Васильевич хотел было окрикнуть казачка, чтобы раскурил и подал трубку, но было трудно крикнуть. Он махнул рукой в изнеможении и, запахнув на себе старую шинель, — она заменяла ему халат, — грузно осел в креслах перед камином.
Старая, полуслепая лошадь шла по знакомому проселку размашистой рысью, широко разбрасывая грязь из-под копыт. На ней сидел огромный седой всадник в выцветшей гусарской фуражке и хриплым басом мурлыкал:
Циома ударял своего коня плеткой, щупал сумку с книгами и пакетами, которые вез генералу с почтовой станции, и запевал снова. Привык он к немудрому своему делу при генерале, с которым не расставался все двадцать семь лет. К самому генералу привязался так, что и помыслить не мог, как бы без него день прожить. А с Верхней Мазой так сдружился, что вспоминал о родине лишь в песнях. И в старости Циома остался смешлив. Только не прыскал ни с того ни с сего и не хохотал громовым голосом, а так себе — фыркал, как лошадь, и посмеивался. Так смеялся он и теперь, поглядывая по сторонам. Дед-рыбалка перебирает сеть у камыша и шамкает:
В центре Омска стоит памятник. На мраморе памятника высечены слова: «Генерал Дмитрий Михайлович Карбышев, уроженец города Омска, в годы Великой Отечественной войны проявил исключительное мужество и стойкость в борьбе с врагами нашей Родины. Находясь в фашистских тюрьмах и лагерях смерти, он сохранил честь и достоинство советского гражданина, ученого, коммуниста. Верный присяге, патриот предпочел смерть предательству.Вечная слава героям, павшим в боях за свободу и независимость нашей Родины».О бессмертном подвиге Дмитрия Михайловича Карбышева рассказывает эта книга.
Предлагаемая читателю книга не претендует на изложение всех событий гражданской войны. История гражданской войны только еще создается. Сборник имеет более скромные цели: рассказать самым широким кругам советской молодежи о некоторых эпизодах великой битвы за народное счастье.Читателю предлагается 13 биографических очерков выдающихся начальников периода гражданской войны, тех, кто непосредственно руководил соединениями Красной Армии, возглавлял ее штабы, командовал партизанскими отрядами и кого нет уже ныне в живых.
Книга, которая пытается на место тусклой легенды поставить образ живого человека со сложной историей внутреннего развития, деятельности и общественных отношений, должна оперировать множеством фактов. Этого рода данные изложены, насколько позволил размер книги, полно и, во всяком случае, точно. В частности, приводимые в книге диалоги представляют собой иногда сокращенное, очень редко дополненное воспроизведение подлинных разговоров, зафиксированных в делах процесса декабристов, мемуарах современников, письмах и других материалах подобного рода.
Нартов, Кузьма Фролов, Черепановы, Иван Батов… Этих людей объединяют два обстоятельства. Все они были талантливейшими русскими самородками. Жизнь и деятельность каждого из них находились в тяжкой зависимости от духа и смысла крепостной эпохи.Настоящее издание посвящено жизни и творчеству выдающихся русских мастеров.Из серии «Жизнь замечательных людей». Иллюстрированное издание 1938 года. Орфография сохранена.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В тихом городе Кафа мирно старился Абу Салям, хитроумный торговец пряностями. Он прожил большую жизнь, много видел, многое пережил и давно не вспоминал, кем был раньше. Но однажды Разрушительница Собраний навестила забытую богом крепость, и Абу Саляму пришлось воскресить прошлое…
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.