Багаж императора. Необычная история - [47]

Аэропланы

Теперь мне необходимо было каким-то образом как можно быстрее переправить в Крым четыре главных ящика, в которых хранилось пророчество и зашифрованный архив. Остальные уже погружены и ждут отправки по железной дороге, обвешанные всеми необходимыми бумагами, которые делали мой груз законным. Что касается этих четырех ящиков, то хотя ротмистр и не сказал мне, какие это ящики, я без труда их вычислил по известным мне признакам. Дело в том, что каждый предмет имеет определенную ауру, которую может различить только посвященный человек, обладающий определенной практикой. Это примерно то же самое, что читать мысли собеседника. Ведь мысли имеют образы и определенную материальную основу, которую замечает не каждый. И при соответствующем настрое можно читать их и предугадывать действия партнера не только через жесты и игру глаз. Так и здесь, полевые структуры вещей выдавали себя, поэтому довольно легко было определить, где что лежит.

Сложность транспортировки заключалась в том, что ящики были длинные и тяжелые. Во-вторых, покрашены в яркий цвет и опечатаны царской печатью с надписью по бокам «Собственность Его Императорского Величества Николая II».

Кроме того, сверху ящиков был изображен двухглавый орел. Везти ящики в таком виде по железной дороге было опасно, так как они своим видом уже провоцировали различную неуправляемую публику на проверку содержимого. Отправить их по морю было очень долго, да и матросы Кронштадта, подверженные большевистской агитации, с подозрением относились не только к своим офицерам, но и всему тому, что напоминало им прошлые обиды. Расхлябанность и анархия захватили не только армию, но и гордость России − флот. Вседозволенность привела к пьянству, разврату, резкому падению дисциплины. Каждый считал себя вправе поступить с представителями прошлой власти так, как он считал нужным. И это «нужное» часто приводило к простому нажатию на курок того, что было в руке или на плече. Сотни честных офицеров были убиты или арестованы, избиты или растерзаны обезумевшей от вседозволенности толпой, которой прошлые обиды теперь давали возможность отомстить. И это мщение постепенно превращалось в кровавую вакханалию, которая, как черная пелена, накрывала всю страну. Закон не работал. Временное правительство постепенно теряло контрольные рычаги управления, которые все больше и больше переходили в руки Советов. А те, движимые жаждой власти, потакали кровавым инстинктам толпы, напарвляя ее негативную энергию против монархии, дворянства, купечества и даже интеллигенции, которые являлись опорой самодержавия. Высший командный состав, генералитет были деморализованы. С одной стороны, необходимо было придерживаться союзного договора и продолжать военные действия на фронтах, командуя остатками царской армии, с другой – необходимо было определить свою позицию по отношению к тем сбытиям, которые происходили в стране. Большинство продолжало честно выполнять свой долг, но были и такие, которые сразу примкнули к «победителям» и искали высших должностей в формировавшейся новой структуре власти. Страна, разорванная на куски, продолжала жить, и решать как могла множество задач и проблем, которые во весь рост встали перед нею и каждым ее гражданином. И выбор пути любого был четко предопределен. Он зависел от совести, воспитания и образования человека, то есть от его прошлой жизни, которую он уже потерял, и от того, что он хотел получить в новой.

Прикидывая так и эдак, я в конце концов принял решение эти четыре ящика попытаться перевезти самолетом, а остальные − поездом, в санитарном вагоне. Мне необходимо было успеть сделать это как можно быстрее, до того, как английская эскадра, стоявшая на рейде у берегов Крыма, снимется оттуда.

Дело в том, что согласно договоренности англичане должны были забрать царскую семью вместе с багажом. Но сложившиеся обстоятельства не дали возможности сделать это. Поэтому эскадра стала на рейд возле Севастополя, и один из ее кораблей должен был принять на борт имущество семьи графа Воронцова, у которого были давние связи с английской аристократией.

Приняв решение, я стал думать, как его реализовать. Для транспортировки четырех достаточно тяжелых ящиков мне нужен был большой самолет, который, учитывая нестабильность в Крыму, мог сесть на воду возле Воронцовского дворца в Алупке. Таким самолетом мог быть только четырехмоторный летательный аппарат «Илья Муромец», созданный на Русско-Балтийском заводе И.И. Сикорским. Он представлял собой грозную боевую машину, оснащенную пулеметами и бомбами. Таких самолетов не было ни в одной армии мира. Его даже планировали для экспедиции на Северный полюс. Ну а если он вылетал на бомбометание, то части неприятеля несли огромные потери. Чтобы противостоять этому, немецкие конструкторы придумали мощные дирижабли, которые имели достаточно большую дальность полета и грузоподъемность, но были весьма уязвимы, имея газовую оболочку и тихий, по сравнению с самолетом, ход. Поэтому этот самолет мог безболезненно доставить по назначению нужный мне груз. Однако проблема заключалась в том, что этих самолетов было очень мало и они были рассчитаны на сухопутные аэродромы. А морская авиация не располагала ни одним таким летательным аппаратом. Поэтому в первую очередь я решил отправиться на Русско-Балтийский завод к председателю правления генералу В.М. Шидловскому, который одновременно был и командующим эскадрой воздушных кораблей, состоящей из самолетов «Илья Муромец».