Багаж императора. Необычная история - [45]

Спросив у первого встречного офицера, где находится комендатура, я отправился в сторону ее расположения, фильтруя взглядом толпу пассажиров, текущую мне навстречу. Поднявшись на второй этаж привокзального здания, я открыл дверь и вошел в помещение военной комендатуры. Сразу за дверью стоял стол, за которым сидел фельдфебель с шикарными усами и листал большой канцелярский журнал. Увидев меня, он привстал и, отдав честь, поинтересовался, чем может помочь. Я спросил его, где мне можно найти штабс-капитана Левского, которого я знал давно и который, кстати, распоряжался отделом подвижного состава комендатуры, и направился по указанному мне фельдфебелем направлению. Найдя нужный мне отдел, я открыл дверь и шагнул в комнату. В этот самый момент мне в грудь плавно спикировал бумажный самолетик, пущенный чьей-то рукой. Все присутствующие в комнате офицеры обернулись на меня и на мгновение замерли, ожидая, очевидно, моей реакции на плавно крутящийся бумажный аэроплан. Подхватив его, я отправил самолетик в обратный полет, тем самым разрядив обстановку, и окончательно вошел в комнату.

– Ба, Владимир, − услышал я знакомый голос моего приятеля. − Какими судьбами в наши пенаты, не хотите ли заказать императорский поезд? − и мой знакомый штабс-капитан, приятель, игрок, любитель женского пола, обладающий и рядом других не менее значительных достоинств, с распростертыми руками двигался мне навстречу из угла комнаты.

Подойдя ближе, он обнял меня и потащил к своему начальственному столу, при этом громко представляя меня присутствовавшим здесь офицерам:

– Господа, прошу любить и жаловать моего старинного друга, поручика Потемкина.

Усадив меня на стул, он несколько секунд рассматривал меня и, не найдя никаких изменений, заявил:

– Никаких перемен. Все такой же. А говорят, в туманном Альбионе от постоянных дождей и туманов кожа приобретает серый цвет. По тебе такого не скажешь. Так что привело тебя к нам? Говори, не тяни, если что-то надо решить. А об остальном поговорим в ресторане. У меня там заказан столик и есть девочки – первый класс.Так что никаких отказов, а то обижусь на целую жизнь.

Подождав, пока иссякнут его первые эмоции от нашей встречи, я изложил ему свою просьбу. Он на секунду задумался, затем, повернув голову, крикнул рядом сидевшему корнету, чтобы он подал ему шестой журнал с расписанием движения поездов на юг. Взяв его, он начал листать страницы, хмыкая про себя, когда всматривался в записи.

– Вот, послезавтра, в двадцать один ноль ноль отбывает комбинированный состав на Севастополь. Я могу прицепить к нему санитарный вагон, в котором ты и перевезешь свои лекарства. Кстати, и часть раненых захватишь. Их там будут встречать, заодно и доставишь куда надо свои ящики. Соответствующие бумаги я тебе выправлю. − Корнет, − позвал он опять молодого офицера, − подготовьте указание прицепить к пятому литерному на Крым санитарный вагон, стоящий у пакгаузов на четвертом пути. К вам подойдут от господина поручика его люди. Отдайте им бумаги и помогите при погрузке.

– Слушаюсь, господин штабс-капитан, − ответил корнет.

– Погоди, − я встрял в разговор, − раз все так складывается, не могу ли я завтра погузить мои лекарства в этот вагон, так как уже договорился о транспорте. Если, конечно это возможно. Там и заночуют мои люди.

– Почему нет. Корнет, вы слышали?

– Так точно!

– Вот и выполняйте.

И корнет, развернувшись, пошел выполнять распоряжение штабс-капитана.

Повернувшись ко мне, он вытащил из кармана часы и, посмотрев на них, с удовольствием ометил:

– Так, домой, уже пошел шестой час, а я еще и не обедал, а ресторан у нас на шесть вечера. Так что, если у тебя нет других просьб, давай собирайся и едем, отметим нашу встречу. − Коленька! − крикнул он, − давай заканчивать дела, подгоняй авто и поедем, а то, наверное, нас заждались, − сказал он двигавшемуся к нам чернявому капитану. − Знакомься, граф Строганов, наш собутыльник и похититель женских сердец. Не гусар, но очень храбр и активен на женском фронте, и если у меня бывают поражения, то у него сплошные победы.

Обменявшись с графом рукопожатием, мы встали и по лестнице спустились вниз, где стояло несколько автомобилей. Граф уселся за один из них. Дежурный солдат подбежал к радиатору авто и ручкой завел двигатель. Автомобиль, подрагивая, плавно подкатил к нам. Усевшись в него, мы сразу покатили в ресторан, где нам предстояло провести вечер.

По дороге разговор крутился вокруг предстоящего вечера, положения на фронте и тех девушек, которые были ангажированы в ресторан. Несмотря на то, что уже темнело, улицы были полны народа. По дороге пролетали лихачи, несущиеся вскачь, полные подвыпивших офицеров, которые, вырвавшись по каким-то делам с фронта, пытались набраться в столице как можно больше впечатлений. Им было все по колено, ибо впереди их ждала неизвестность, грязные окопы и непонятная война. Фронт вроде бы стабилизировался, военные действия велись вяло, те солдаты, которые не разбежались, сидели тихо в окопах и занимались братанием с врагом или политикой на нейтральной полосе. Причем самое интересное было в том, что братание с нашей стороны шло стихийно, с немецкой − организованно, в основном по команде офицеров. Даже в этом проявилась специфика немецкой нации.