Бац! - [13]

— Эй, это должно быть улика, сержант! — сказал Шнобби, возвращаясь к своей обычной деятельности — бездельничанию и копошению среди вещей в поисках чего-нибудь ценного. — Глядите, кто-то навалил здесь гору старого вонючего мусора! Он направился через комнату к постаменту, заваленному тряпьем.

— Не трогайте это, поужалуйста! — воскликнул сэр Рейнольд, кидаясь вперед. — Это наиболее споурная работа Даниелларины Надутс «Не говори мне О Понедельниках»! Вы там ничего не сдвинули? — добавил он нервно, — это произведение в буквальном смысле бесценно, а автор очень остра на язык!

— Это всего лишь старое тряпье! — запротестовал Шнобби, пятясь назад.

— Искусство представляет собой нечто большее, чем просто сумма составляющих его компонентов, капрал, — ответил попечитель, — несомненно, вы ведь не будете говорить, что «Три Большие Розовые Женщины и Немножко Марли» Карватти всего лишь, кхм, набор старых красок?

— Тогда что насчет этого? — сказал Шнобби, указывая на соседний постамент. — Всего лишь здоровенный столб с вбитым в него гвоздем! Это тоже искусство?

— «Свобода»? Если ее когда-нибудь выставят на продажу, она вероятно потянет тысяч на тридцать доулларов, — ответил Сэр Рейнольд.

— Этот кусок дерева с гвоздем? — спросил Колон. — И чья это работа?

— После того, как Лорд Ветинари увидел «Не Говори Мне о Понедельниках», он люубезно приказал пригвоздить Мисс Надутс к стоулбу за ухо, — сказал Сэр Рейнольд, — однако, к полудню ей уже удалось освободиться.

— Готов побиться, она была взбешена! — сказал Шнобби.

— Нет, после того, как она получила несколько наград за этот столб. Я поулагаю, что она планирует пригвоздить себя к другим разным вещам. Может получиться совершенно потрясающая выставка.

— Знаете, что я вам скажу, сэр, — услужливо предложил Шнобби. — Почему бы вам не оставить старую раму так, как есть и не дать ей новое название, например, «Искусство Воровства»?

— Нет, — холодно ответил Сэр Рейнольд, — это было бы глупым.

Сокрушенно покачав головой о том, как устроен мир, Фред Колон подошел прямо к стене, которая была так жестоко, вернее жеустоуко, лишена своего покрытия. Холст был грубо вырезан из рамы. Сержант Колон соображал не очень быстро, но этот факт просто бросился ему в глаза. Так напортачить, имея целый месяц на то, чтобы украсть картину? У Фреда был полицейский взгляд на природу людей, который в некоторых отношениях отличался от взглядов попечителя. Никогда не говори, что существует то, что люди не смогли бы сделать, каким бы странным это не было. Вероятно, найдутся и такие сумасшедшие богачи, которые купят картину, даже если любоваться ею они смогут только в уединенности своих особняков. От людей можно всего ожидать. Возможно, их приводит в дивный душевный трепет простое осознание того, что они владеют такой страшной тайной. Но воры выдрали холст из рамы так, как будто они не заботились о его дальнейшей продаже. Вдоль рамы тянулись несколько дюймов оборванного полотна… — минуточку…

Сержант отступил от стены. Улика. Вот она, прямо перед ним! И в этот момент Фред ощутил дивный душевный трепет.

— Эта картина — заявил он — эта картина… картина, которой здесь нет, по моему, совершенно очевидно, украдена… троллем.

— Боже мой, откуда вы знаете? — изумился Сэр Рейнольд.

— Я очень рад, что вы задали мне этот вопрос, — сказал Фред Колон, который действительно был рад. — Я обнаружил, что верх картины срезан очень близко к раме. — он показал на раму. — Тролль мог бы с легкостью достать ножом до верха и срезать полотно вдоль верхнего края рамы и по бокам с обеих сторон, видите? Но обычно тролли с трудом наклоняются и когда он стал срезать снизу, он снебрежничал и неровно оборвал край. К тому же, только тролль мог унести картину. Лестничный ковер и то не поднимешь, а свернутое полотно будет намного тяжелее!

Колон ослепительно улыбнулся.

— Молодец, сержант! — сказал попечитель.

— Хорошо придумано, Фред, — заметил Шнобби.

— Спасибо, капрал, — величественно ответил Фред Колон.

— Или это могла быть пара дварфов с лестницей, — жизнерадостно продолжил Шнобби. — Оформители забыли несколько штук. Они тут повсюду стоят.

Фред Колон вздохнул.

— Видишь ли, Шнобби, — сказал он, — вот такие публичные заявления и являются причиной того почему я сержант, а ты нет. Совершенно ясно, что если бы это были дварфы, то все края были бы ровно срезаны. Мистер Сэр Рейнольд, музей запирают на ночь?

— Конечно! Не только запирают, но и перегораживают решетками! Старина Джон очень щепетилен в этом отношении. Он сам живет при музее на чердаке, так что ему ничего не стоит превратить свой дом в крепость…

— Это смотритель? — спросил Фред. — Нам нужно будет побеседовать с ним.

— Разумеется, побеседуйте, — нервно сказал Сэр Рейнольд. — Но я думаю, что в нашем хранилище могут оказаться какие-нибудь описания картины. Я пойду и эээ… поищу их…

Он заторопился к маленькому дверному проему.

— Интересно, как они выбрались отсюда? — сказал Шнобби, когда они остались одни.

— А кто сказал, что они выбрались? — спросил Колон, — это очень большой дом, с чердаками и подвалами и разными закоулками, так почему бы не припрятать ее подальше и не подождать чуток? Приходишь как обычный посетитель, залезаешь под чехол, ночью снимаешь картину со стены и прячешь ее, а утром уходишь вместе со всеми посетителями. Как просто, а? — Он довольно улыбнулся Шнобби. — Все, что нам нужно — опережать преступника хоть на один шаг.