Бабуин мадам Блаватской - [147]

К тому же он принимал участие в публичных беседах с физиками[404], биологами и психологами, симпатизирующими синтезу Нового Века, что знаменовало собой любопытное возвращение к духу теософии. Однако к другим деятелям Нового Века, особенно к новому поколению индийских гуру, он относился с подозрением. Прилетев в Лели в 1974 г., он увидел, что вместе с ним по трапу спускается Махариши, который поспешил приветствовать старшего коллегу, держа в руке цветок. Кришнамурти быстро пробормотал извинения и удалился[405]. Ему не нравилась сентиментальность тех, кто говорил: "Любовь — это все, что нужно". Он презрительно относился и к тем, кто шел по его стопам. Через некоторое время после этой встречи он сказал, что хотел бы видеть, как Махариши сохраняет спокойствие. Махариши мог бы то же самое сказать и о нем.

К концу жизни Кришнамурти восстановил дружеские отношения с теософией. На протяжении пятидесяти лет он посещал Адьяр, не смея войти в здание — Теософскую штаб-квартиру, куда часто заходил Раджагопал повидать старых друзей. Кришнамурти оставался в Васанта-Вихара, на другой стороне улицы. За эти годы Общество изменилось. Джордж Арундейл положил конец связям с такими организациями, как масонские ложи или Либеральная Католическая Церковь. После Второй мировой войны многие представители старой гвардии, враждебно настроенные против Кришнамурти, скончались. Общество стало своего рода семейным предприятием: после смерти Арундейла его наследником сначала стал Джинараджадаса, а затем его родственник Шри Рам, а после некоторого перерыва, в 1980 г. президентом стала его племянница, Радха Бернье. Для нее старые ссоры были уже историей, и она решила вернуться к несекстантским, экуменическим корням Общества. Будучи давним другом Кришнамурти, она признавала его значение для теософского движения. После своего избрания она пригласила его в адьярское здание, которое он посетил впервые за сорок семь лет. Общество снова начало распространять его книги и рекламировать его речи и дискуссии о нем, что продолжает делать и до сих пор. Кришнамурти теперь снова стал членом — хотя и почетным — теософского пантеона.

Примирение с теософией тем более занятно, что в послевоенных беседах Кришнамурти настойчиво возникала тема природы времени. Во всех публичных лекциях и частных беседах он настаивал на насущной необходимости жить сейчас, в настоящем; не в том смысле, что следует наслаждаться текущим моментом, а в том, что нельзя превращаться в рабов прошлого. Величайшей целью жизни, согласно Кришнамурти, является духовная свобода, а ее можно достичь, только научившись оставлять позади все приобретения — будь то вещи, люди или опыт и желания. Прошлое не существует помимо иллюзий, но иллюзии эти очень могущественны. Не научившись избегать их, невозможно достичь духовного озарения, потому что оно зависит от непосредственного восприятия вещей такими, каковы они есть на самом деле, а не какими были или какими бы человек хотел их видеть.

Кришнамурти уже давно говорил, что не может вспомнить своего прошлого. Теперь он развил это отрицательное ощущение в положительную доктрину, проповедующую необходимость психологического и духовного освобождения с помощью ощущения текущего момента, "настоящего", которое может освободить от оков прошлой истории и желаний, направленных в будущее. Его слова были очень близки как к христианской, так и к индуистской мистике, он рассуждал о Доме Смерти — смерти прошлого, который является и Домом Освобождения.

То, что Кришнамурти когда-то боролся, возможно, все еще боролся с желанием, совершенно ясно видно из его последних бесед, в которых он часто возвращается к вопросу о сексе. В "Необходимости перемен", например, он рассуждает о том, как: "Секс играет необычайно важную роль в нашей жизни, потому что это, возможно, единственно глубокое и непосредственное ощущение, какое у нас есть… Этот акт настолько прекрасен, что мы испытываем привязанность к нему, так что становимся зависимыми. Зависимость требует продолжения… Человек настолько связан интеллектуально, семьей, обществом, социальной моралью, религиозными предписаниями — что только это единственное отношение остается не лишенным свободы и яркости. Таким образом, секс приобретает необычайную значимость… Освобождая сознание от пут подражания, авторитета, конформизма и религиозных предписаний, секс занимает свое важное место, но он не может быть самоцелью. С этого момента человек понимает, что свобода необходима для любви"[406].

Двусмысленное использование слов "мы" и "человек" может указывать на неприятное расхождение между общественным образом аскета и частной реальностью любви. Кажется, будто Кришнамурти испытывал потребность высказаться, но вынужден был использовать безличные термины.

Без сомнения, такая необходимость усугублялась собственным весьма затруднительным положением, в котором он оказался: пленник истории, в самой грубой форме. Ибо ссора с Раджагопалом и Розалиндой, оказавшая влияние на их последующую жизнь, затрагивала и финансовые вопросы. В 1958 г. в Индии Кришна подписал очень важный документ, передающий все авторские права на KWINC Раджагопалу как президенту, обладающему правом поверенного на все его публикации. А они к тому времени означали довольно приличную сумму. Причины этого шага неясны. Тот факт, что международное авторское соглашение должно было вступить в силу в этом году и продолжительное отсутствие Кришнамурти в Охайе, вероятно, были непосредственным поводом, как предполагает Мэри Летьенс, но что бы ни побудило его к этому, власть, которую он сам предоставил Раджагопалу, стала на протяжении почти тридцати лет объектом жестоких тяжб.