Бабочка - [132]

У Квик-Квика всего одно одноствольное ружье, которое заряжается сверху. Он никогда с ним не расстается. Даже готовя суп, он придерживает одной рукой свое сокровище. Он спит с ним и берет его с собой, выходя из хижины по нужде. Мой нож должен быть всегда наготове, но ведь я должен и спать. Ничего себе напарника я выбрал для побега!

Весь день я не мог ничего взять в рот, но к моменту, когда знакомая песня возвестила о возвращении Квик-Квика, я так ничего и не успел решить. Улыбаясь, Квик-Квик передает мне свою ношу и быстро направляется к хижине. Я иду за ним.

— Хорошие новости, Бабочка, — Шоколад вернулся. Он утверждает, что на лодке можно свободно поместить груз в пятьсот килограммов. Я принес мешковину, из которой мы сделаем основной и дополнительный паруса. Это первая партия. Завтра принесу вторую, а ты пойдешь со мной и скажешь, нравится ли тебе лодка.

Квик-Квик говорит мне все это, не оборачиваясь, и я думаю о том, что он не кажется человеком, собирающимся бросить меня в костер.

— Смотри, одна печь почти совсем погасла. Это, наверно, дождь. Неудивительно, ведь был такой ливень.

Даже не подойдя к ней, он входит в дом. Я не знаю, что сказать и что решить. Притвориться, будто ничего не видел, нельзя. Не может быть, чтобы за весь день я ни разу не подошел к печи, которая находится всего в двадцати пяти метрах от дома.

— Ты дал огню погаснуть?

— Да, я не обратил внимания.

— Не ел?

— Нет, я не был голоден.

— Ты болен?

— Нет.

— Почему же ты не ел суп?

— Садись, Квик-Квик, я хочу поговорить с тобой.

— Подожди, я разведу огонь.

— Нет, я хочу поговорить с тобой до наступления ночи.

— В чем дело?

— Когда рухнула печь, я обнаружил в ней троих людей, которых ты поджариваешь там. Объясни, в чем дело.

— А! То-то ты странно выглядишь! — Он смотрит прямо на меня, нисколько не волнуясь. — Оттого ты был так неспокоен? Я тебя понимаю, это естественно. Мое счастье, что ты не пырнул меня ножом вспину. Бабочка, эти три парня были охотниками на людей. Десять дней назад я продал большое количество угля Шоколаду, и китаец, которого ты здесь видел, помог мне вытащить мешки с острова. Короче, мы оставили немало следов. И тогда явился первый из охотников. Крики зверей подсказали мне, что кто-то разгуливает по зарослям. Я видел парня, а он меня нет. Добраться до него было несложно. Я напал на него сзади. Он умер, так и не увидев, кто его убил. Болото выталкивает утопленников через несколько дней, потому я принес его сюда и положил в печь.

— А двое остальных?

— Это случилось за три дня до твоего прихода. Ночь, была темной и очень тихой, что в зарослях редко случается; с наступлением темноты эти двое появились на краю болота. Один из них покашливал из-за дыма, и именно этот кашель их выдал. Первого я удушил, во второго я выстрелил, когда он вышел из зарослей посмотреть в чем дело. Это все, Бабочка.

— Все на самом деле так и было?

— Да, Бабочка, клянусь тебе.

— Почему ты не бросил их в болото?

— Я же сказал тебе, что болото извергает трупы. Несколько раз в него попадали большие газели, а через неделю они уже плавали на поверхности. Пока хищные птицы полностью не сожрали их, они издавали страшное зловоние. Вот, возьми ружье и успокойся.

У меня большое желание взять оружие, но я беру себя в руки и говорю естественным голосом:

— Нет, Квик-Квик, если я здесь — значит, я чувствую себя в безопасности. Завтра придется вторично сжечь этих людей, так как у меня нет ни малейшего желания, чтобы меня обвинили — пусть даже заочно — в убийстве.

— Да, я их завтра снова сожгу. Но ты будь спокоен. Никто никогда не ступит на этот остров. Невозможно пройти болото, не завязнув в нем.

— А на резиновом плоту?

— Об этом я не думал.

— Если кто-то очень захочет сюда пробраться, то поверь мне, он вполне сможет это сделать на резиновом плоту. Поэтому мы должны оставить это место как можно раньше.

— Хорошо, завтра разведем огонь в печи. Придется сделать две отдушины.

— Спокойной ночи, Квик-Квик.

— Спокойной ночи, Бабочка. И повторяю: спи спокойно, ты можешь на меня положиться.

Я натянул одеяло до подбородка. Зажигаю сигарету.

И засыпаю с мыслью о том, что либо завтра утром проснусь, либо этот китаец — актер посильнее Саши Гитри, и в таком случае мне солнца больше не видать.

Утром я благополучно просыпаюсь и получаю чашку кофе. «Специалист» по массовым убийствам будит меня и говорит «с добрым утром» с такой дружеской улыбкой, будто никакого разговора, между нами вчера не состоялось.

— Выпей кофе, возьми лепешку, она уже с маргарином.

Я ем, пью, а потом умываюсь водой из всегда полной бочки.

— Хочешь помочь мне, Бабочка?

— Да, — отвечаю я, не зная о чем речь.

Мы вытаскиваем наполовину сгоревшие трупы, и я вдруг замечаю, что у них вспороты животы: этот милый китаец рылся там, наверно, в поисках патронов. В самом ли деле это были охотники на людей? Было ли это убийство средством самозащиты или обыкновенным убийством с целью ограбления? Короче, я должен выбросить все мысли об этом из головы. Обложив трупы деревом и известью, мы аккуратно положили их в печь.

— Пошли, Бабочка.

Мы снова «под предводительством» поросенка гуськом пересекаем болото.