Бабочка на штанге - [53]

— Вон туда! — Саньчик рубанул ладонью воздух. — На ветряк.

Далеко, почти у горизонта, маячила вышка ветродвигателя.

— Да, Это наш первый ор-ти-ен-тир, — подтвердила Соня.

— О-ри-ен-тир, балда, — поправил сестру грамотный первоклассник (то есть уже второклассник) Саньчик.

— Сам балда, — не осталась в долгу Соня.

В первый день знакомства мне показалось, что они очень дружные. Но потом я стал замечать, что дружные — не всегда. Порой переругивались по пустякам. Впрочем, не сильно. Если начинали ссориться всерьез, подбегал Бумсель, садился на задние лапы, смотрел по очереди на спорщиков и начинал скулить. Тогда его принимались гладить и успокаивать с двух сторон.

«Ортиентир» казался маленьким и недостижимым, но мы храбро шагали к нему сквозь щекочущую траву. Цепочкой. Саньчик, Соня, Чибис (с «продуктовым» пакетом на плече) и я. Только Бумсель нарушал порядок — носился в луговой зелени кругами, то обгонял нас, то отставал, гавкал на бабочек и чихал среди ромашек.

Стоявший в дальних далях ветряк вдруг начал быстро приближаться, вырос перед нами до неба, и мы остановились у его ржавого решетчатого подножья.

— Давай пакет, — сказал я Чибису. — Моя очередь нести…

— Тебе будет легче, — сказал Чибис. — Потому что сейчас мы слопаем половину еды. Кто как, а я помираю от голода.

Оказалось, остальные тоже помирают. И прямо здесь, у пахнувшей старым железом опоры, мы съели разломанный батон и всю соевую буженину. Бумсель получил свою долю (и немалую). Потом Соня напоила его из ладоней. Мы вылакали успевшую нагреться воду из горлышка. Я пинком отправил в траву опустевшую пластиковую бутылку.

— Не замусоривай планету, — сказал Чибис.

Я раскаялся и пошел искать бутылку в зарослях. Планета отомстила мне прошлогодними травяными колючками. Бумсель, который шел следом, тут же слизал с моей ноги крохотные красные капельки.

— Спасибо, ты верный друг, — сказал я. Бумсель радостно кувыркнулся.

Я принес бутылку к ветряку. Из опоры, метрах в двух от земли торчал короткий штырь.

— Подсади, — попросил я Чибиса. Он ухватил меня поперек живота, приподнял рывком. Я точнехонько надел бутылку горлышком на штырь. И мы с Чибисом упали в траву. Глядя вверх, Чибис проговорил:

— Как большая лампа для маячных сигналов.

Я вдруг подумал, что Чибис красивый. Конечно, не той красивостью, как симпатичные мальчики в рекламах. Внешне-то он был как раз «непонятно что». Взъерошенный, тонкошеий, с острым лицом и потрескавшимися губами. Но в сине-зеленых глазах его светилось какое-то особое… ну, не знаю, как сказать. «Понимание сказки», что ли. И желание, чтобы всем было хорошо… Я вдруг испугался, что он разгадает мои мысли, и снова посмотрел на бутылку.

— Правда, похожа на лампу. Только жаль, что не будет гореть, — сказал я.

— Кто ее знает, — отозвался Чибис. — Здесь такие места. Рогатка в кармане опять шебуршит, как пленная стрекоза…

Места в самом деле были необычные. То есть все вроде бы обыкновенное, только ощущалась какая-то… нездешность. Звенела тонкая тишина. В этой тишине чудилось, что даже слышен шелест бабочек, они во множестве летали вокруг — желтые, белые, коричневые. А старый ветряк мне казался сооружением, которое здесь оставили марсианские гости…

Грело солнце, пахла трава, и не хотелось вставать и куда-то еще идти. Я понял, что опасно поддаваться такому расслаблению. Толчком поднял себя:

— Люди, надо шагать… — И помахал мобильником с часиками на дисплее. — Мы прошли около часа, значит впереди еще больше, чем полпути.

— Впереди будет интереснее, — пообещал Саньчик. — Там много всяких штук…

— Каких? — оживился Чибис.

— Разных, — сказал Саньчик.

— Будет рельс, — непонятно объяснила Соня.

— Рельсы? — уточнил я.

— Рельс. Один, — сказал Саньчик. — По нему легко идти…

В самом деле, луг за ветряком кончился и среди обступивших нас рябин мы увидели ржавый одинокий рельс. Он, слегка вихляя, убегал неизвестно куда.

— Это дело рук… то есть щупалец инопланетян, — сказал я. — Они ездили по монорельсу в своей обтекаемой капсуле и вели эту… геодезическую разведку.

— Они похищали заблудившихся детей, — сообщил Чибис. — Увозили на планету Раппа-Нуппа и продавали там, как домашних животных.

— Не хочу, — по-детсадовски хныкнул я.

— Тебя не спросят, — объяснил Чибис. — Что писал Корней Чуковский? «Не ходите, дети, в Африку гулять…»

— В Африке акулы!.. — подхватил Саньчик. Но Соня вернула нас в реальность:

— Здесь не Африка. И мы не заблудившиеся…

Она впереди всех скакнула на рельс и пошла по нему, как по канату. Саньчик — за ней. Бумсель пошел с ним рядом. Саньчик сказал:

— Бумсель никому не даст нас в обиду… Да, Бумсель?

Тот тявкнул в знак благодарности за доверие. Умчался вперед и у пенька рядом с рельсом поднял лапу. Я вдруг понял, что у меня похожее желание. Сказался утренний чай плюс выпитая недавно вода.

— Эй, народ! Я немножко отстану и догоню через минуту…

— Зачем отстанешь? — встревожилась Соня.

— Тебе объяснить подробно? — вмешался Саньчик. — Совсем неграмотная…

Соня, кажется, порозовела.

— Бумсель, иди с Климом, — велел Чибис. — Чтобы его там не съели инопланетяне.

Бумсель послушался. Я замечал уже не раз, что Чибиса Бумсель слушается больше, чем меня (и даже ревновал малость).