Бабочка на ладони - [38]

Юлия щелкает курсором по иконке диска Е, неспешно открывается папка. На экране — две девушки. Е 189 — две нагие девушки, Е 190 — две нагие девушки целуются. Е 191, Е 192. Номера снимков меняются медленно. Роза не желает смотреть, но не может глаз оторвать от монитора. Что это они делают? Они же не… ну да! Раздвинутые ноги… вот что заключено внутри любой женщины. Господи помилуй!

Так уж и любой? И она сама тоже такая? Не может быть!

Роза заливается краской.

Неужели Петр снимает порнографию? Невероятно! Придумают же люди! И как им только не стыдно? А эти похотливые язычки для кого высунуты — для камеры или для фотографа? Е 212 — чем это их облили? Молоком? Киселем? Что она слизывает с пальцев? Ведь там же никого нет, кроме этой парочки и фотографа, которого не видно! Это даже не фото для журнала, это частные фотоснимки, такие делают на память или по пьяни и уничтожают сразу после проявки. Просто шматок грязи, сувенирчик на память о небольшой оргии… На которой присутствовал Петр и эти две девки. Боже, несчастная Бася…

Юлия выключает компьютер, она не верит своим глазам, ей все еще кажется, что она видит сон. Это так не похоже на Петра. Нельзя же годами так притворяться — она знает Петра вот уже двенадцать лет, этот человек не мог участвовать в такой гадости!

Баська уже не плачет. Она готова к самому худшему, но она справится. Теперь она полна сил и знает, что делать. И хорошо, что есть с кем поделиться.

— Откуда у тебя это?

Юлия с Розой удивленно смотрят на Бубу. Что за вопрос!

— Я спрашиваю, откуда у тебя это? — В голосе у Бубы звучит резкая нота.

И не хочется отвечать, да придется.

— Из компьютера. Нашего. Взгляни на дату. — Баська легким нажатием клавиши показывает свойства папки. — Пожалуйста. И весь тот день бедняга провел в сейме. Там, наверное, и заснял все это?

Сарказм ей не удается, на глаза снова наворачиваются слезы. А плакать больше нельзя, слезы обессиливают.

В повисшей тишине (да и что тут скажешь?) слова Бубы звучат особенно громко.

— Ах, как это приятно — наконец-то обнаружить подтверждение своих самых страшных подозрений, правда?

Басю наполняет хорошо известное с давних пор чувство: ей подсунули подмену, как тогда эту чертову куклу — в виде компенсации за несостоявшийся поход в пещеру. Вместо того чтобы помочь, они ее обвиняют.

Ее! Не его!

— Как ты можешь такое говорить? — кричит она.

— Да у тебя на лице написано: «Я была права!» Ты не ошиблась, Басенька! Ура! Поздравляю! И что же ты станешь со своей правдой делать? Ты ее уже проглотила целиком? И не проблевалась?

Розе делается плохо, она хочет выйти, такие сцены не для нее. Никогда она не видела Бубу такой. А Баська? С красными пятнами на щеках, небольшого росточка, она вдруг стала выше Бубы и даже Юлии, заполнила собой всю комнату. В тихом голосе Баси прорезается нечто особенное, и Роза опускается на диван и сидит как приклеенная.

— Как ты смеешь разговаривать со мной таким тоном? Ты же никогда не переживала того, что довелось мне, и ты не имеешь права!

А эта соплюха Буба, что она творит?! Толкает Баську обратно на стул, нависает над ней и тоже кричит:

— Посиди спокойно хотя бы минуту! И заткнись, хорошо? Роза, сядь с другой стороны, пожалуйста! Напротив Баськи.

Роза словно в трансе (скорее бы все закончилось!) садится где велено. Юлия стоит неподвижно, в глазах у нее непонимание.

Буба протягивает руку к сахарнице (точнее, к бокалу с сахарным песком, из которого торчит серебряная ложечка, Юлия забрала ее из дома, это подарок крестной, была еще солонка и перечница в комплекте, но куда-то подевались) и машет ложечкой у них перед глазами:

— Что ты видишь?

К ложечке прилипло несколько крупинок сахарного песка.

— Скажи, что ты видишь?

— Ло… ложку! — заикается Роза и чувствует, что сейчас разревется.

Буба сильнее тебя, слушайся ее! — Точнее! Опиши!

— Я вижу серебряный предмет, ты это хотела узнать?

— Серебряный предмет… что еще! Баська, сидеть! — Буба, занятая Розой, замечает, что Бася хочет встать.

Бася как подкошенная падает обратно на стул.

Роза послушно уточняет:

— Серебряный предмет, продолговатый, с цветочками на ручке, книзу расширяется, получается вогнутый черпачок, в котором отражается окно, я и…

— А ты, Баська, что видишь?

— То же самое! — вскакивает Баська и, пригвожденная взглядом Бубы, садится снова.

— Присмотрись повнимательнее и опиши, что видишь. Я отстану, только присмотрись хорошенько.

— Я вижу серебряный предмет, — со злобной отчетливостью выговаривает Бася, — продолговатый, книзу расширяется, в выпуклой лопатке отражается часть комнаты и…

— Предмет один и тот же, так? Но Роза видит Розу, а ты видишь себя, это ведь не одно и то же? Роза видит цветочек на ручке, а ты нет. Потому что смотришь на ложку с другой стороны.

— Чего ты от нас хочешь?

— Ничего, — вздыхает Буба и кладет ложку в сахарницу. — Совершенно ничего.

Юлия ухватывает смысл, подходит к столу и объясняет:

— Это всего лишь ложка, ничего больше, а вы видите разные вещи. Стороны-то не совпадают. Вопрос в том, сама действительность меняется или только точка зрения?

— Отстань от меня! Оставь меня в покое, наконец! — Упав на колени перед Розой, Бася утыкается в ее юбку. Она плачет — никто ее не понимает.