Бабкино наследство - [5]
— Собирайся! — коротко бросил он и исчез с моих глаз.
Так! Смена белья, книги, телефон. А он мне там зачем? Да не знаю, пригодиться. Игр там куча. Ну, вроде все. Где Ерема? Я вышел во двор и увидел своего домового и… гору вещей.
— Что это? — оторопело, спросил я. Медленно обошёл эту гору и взглянул на довольного собой домового.
— Всё самое необходимое для дальнего похода, — оглядев плоды своего труда, ответил Ерема.
— Ты нанял армию носильщиков? — предположил я.
— Зачем? У нас для этого есть одна вещица, доставшаяся, кстати, от твоего прадеда, — ответил Ерёма, доставая при этом из своего кармана, что бы вы думали? Авоську! Самую обыкновенную советскую авоську. Веревочную сетку, состоящую из одних дырочек.
— С нетерпением жду презентации возможностей творения человеческого гения застойного периода истории нашей бедной Родины, — выдал я.
— Василий, ты можешь изъясняться попроще? И к тебе потянуться.
— Кто? — улыбнулся я.
— Да, какая разница? Следи за руками. Берёшь штучку, — он взял топор и кое-как запихал его в авоську. Топор исчез в ней. Я взял у него из рук авоську — она была пустая. Я потряс сетку, но из нее ничего не выпало.
— Ну и, как же нам это поможет? — удивился я.
Ерема, молча, засунул руку в авоську и достал от туда топор, торжествующе глядя на меня. Много ли домовому надо для счастья?
— Ничего себе! Как эта штука называется и, как она работает? — спросил я, не ожидая, в общем-то, ответа.
— Это ячеисто — пространственно — временная складская структура, для хранения и транспортировки грузов. Рот закрой, — домовой довольно ухмыльнулся.
— Один — один, — констатировал я, — но пора делать ноги. Ты пакуйся, а я оставлю любителям гольфа пару сюрпризов.
Я немного поколдовал. Ах, как жаль, что не увидим мы этого представления. Хотя почему? Ведь я могу представить себе, как Вован и Димон просыпаются в объятиях друг друга и, смутившись, пытаются встать. Им, что-то мешает. Они, как будто прилипли друг к другу, но ничего не видно. Ни веревочек, ни ленточек, ни даже скотча. Чтобы хоть, как то передвигаться, ежеминутно не падая, ребята вынуждены раздеться. Они в ярости мечутся по дому, разыскивая меня. Заглядывают под кровать, под стол и даже в печку. Всё тщетно. Меня в доме нет, но где, же я? В сарае? Точно! Они отправляются в сарай. По пути, на всякий случай, заглянув в колодец. В колодце темно. Он очень глубокий. Там вполне можно спрятаться. Кто туда полезет? Маленькая полемика и Вован со свежим синяком под глазом, подвязавшись веревкой, лезет в колодец. Вдруг, что-то холодное и мокрое обхватывает ногу парня и тянет его вниз, тихонечко подвывая на разные голоса. Ведро-то я расколдовал, но, что — то там всё же осталось. От ужаса у Вована перехватывает дыхание, и он начинает дергаться на веревке, при этом раскачиваясь и ударяясь о стены колодца. Представьте себе состояние Димона, который стоит у колодца и слышит только странные завывания и звуки ударов. Он на грани того, чтобы бросить товарища и позорно бежать. Но он преодолевает свой страх, хватает какую-то дубину и бросается на помощь своему подельнику, колотя без разбора дубиной, почему попало. А попал, собственно говоря, только Вован. Синяков у него прибавилось, а бодрости духа наоборот. Поэтому в сарай отправляется уже Димон. Ну, коровья лепешка по дороге в сарай воспринимается, как мелкая, немного пахнущая неприятность, ерунда, в общем. Ведь в руке — палка, в сердце — огонь, а в сарае — враг. Димон подходит к сараю, открывает скрипучую дверь и ему в лицо слегка веет, несущий запах свежего сена, ветерок. Просто идиллия. Не хватает селянки, спящей на сене. Он делает осторожный шаг в глубину сарая и дверь со скрипом за его спиной медленно закрывается. В сарае становиться темно, появляется запах плесени и затхлости, звуки капающей воды. На лицо налипает паутина, брр. И, наконец, апофеоз — жуткий душераздирающий вопль в самое ухо и, как следствие, обморок.
Вот такая забавная картина увиделась мне. Но время не ждет. Пора.
Тем временем Ерёма уже закончил паковать наш не маленький скарб, повесил за спину рюкзак с едой и выжидающе посмотрел на меня.
— А, что ты на меня так смотришь? Я дороги в параллельный мир не знаю, — сказал я ему.
— Ну, во-первых, параллельных миров много, а нам нужен один — наш. Значит так. Вставай лицом на восток. Помнишь главу о перемещениях? Сделай поправку на ветер и перемещай нас быстренько на тридцать семь верст, двадцать девять локтей и три вершка, только смотри не промахнись, а то в лучшем случае будем выбираться из трясины, а в худшем — нас будут выковыривать из утеса.
— Ерёма, а ты не мог бы воспользоваться метрической системой. Страшно мне что-то. Все-таки первый раз за границу, — попросил я домового, доставая карманный учебник.
— Не боись, подставляй цифирьки в формулу и поехали, а то проснутся сейчаc твои бугаи и придется брать их с собой.
Ух, как это было здорово. Ощущение полета, вернее воздушных ям, американских горок и парка аттракционов одновременно. Правда, очень быстро, т. е. коротко. Бац, и мы уже в незнакомом месте, слава Богу, не в болоте и не в утесе.
«На пороге» — научно-фантастическая повесть, рассказывающая о противостоянии человеческой цивилизации и таинственной космической расы, стремящейся превратить Землю в огромный полигон для реализации своих безумных идей. Человечество оказалось на пороге новой эпохи, и судьба всего мира зависит от усилий нескольких пытливых учёных, бьющихся над тайнами внеземных технологий и пытающихся познать предназначение разума. В сборник также вошли рассказы разных лет.
«ВМЭН» — самая первая повесть автора. Задумывавшаяся как своеобразная шутка над жанром «фэнтези», эта повесть неожиданно выросла до размеров эпического полотна с ярким сюжетом, харизматичными героями, захватывающими сражениями и увлекательной битвой умов, происходящей на фоне впечатляющего противостояния магии и науки.
Что ни ночь, то русский народный праздник приходит с волшебницей-матрешкой в этот удивительный дом. Сегодня здесь зима и Святки с волшебными колядками и гаданиями в сопровождении восковой невесты. Завтра Масленица с куклой-стригушкой и скоморохами. Будет ночной гостьей и капелька-купалинка с жемчужными глазками, и другие. Какой ещё круговорот праздников ждет хозяек дома, двух сестричек-сирот Таню и Лизу? Какая тайна кроется в этом доме? И что получат девочки в дар от последней крошки-матрешки?
Карн вспомнил все, а Мидас все понял. Ночь битвы за Арброт, напоенная лязгом гибельной стали и предсмертной агонией оборванных жизней, подарила обоим кровавое откровение. Всеотец поведал им тайну тайн, историю восхождения человеческой расы и краткий миг ее краха, который привел к появлению жестокого и беспощадного мира, имя которому Хельхейм. Туда лежит их путь, туда их ведет сила, которой покоряется даже Левиафан. Сквозь времена и эпохи, навстречу прошлому, которое не изменить… .
Каждый однажды находит свое место в этом мире, каким бы ни было это место. Но из всякого правила бывают исключения, особенно если речь заходит о тех, кто потерялся не только в жизненных целях, но и во времени.
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?