Бабай всея Руси, или Операция «Осень Патриарха» - [33]
Упс. Он все помнит. Хорошо, что не хамил в ответ на его разглагольствования в Венеции. А на вопросы о моей еврейскости у меня заготовлена универсальная байка в ответ:
– Однажды наш раввин поздравлял одного моего друга, тришурупского олигарха, с очередным еврейским праздником. Когда друг ответил, что «спасибо, конечно, но максимум, в чем могу Вам признаться, – это 25 процентов еврейской крови», уважаемый Дан ответил ему: «Что Вы, что Вы, догогой Игогь Владимигович, у некотогых всего один пгоцент, они и этому рады!» Так вот – один процент, вроде, есть.
– То, что есть – понятно. Ты еще поройся, там явно больше одного. Ну, ок. Сделай внятное предложение. Какую хочешь долю, что сделаешь взамен. А вообще – у тебя же конфликт там со всеми в Бабаестане? Как ты там нам адмресурс включишь?
– Бог с Вами, Марк Моисеевич!..
– С тобой. И всуе мы его не поминаем, раз уж хоть один процент есть и в подельники набиваешься.
– С тобой, Марк! Так вот – упаси меня тот, кого мы не упоминаем! Ко мне имеют какие-то претензии Бабай и Желтый, но таки не они принимают конкретные решения. А те, кто их принимает, относятся ко мне так же хорошо, как и я к ним. Я найду волшебные слова, чтобы их убедить в том, что они должны подписать у Желтого все необходимые для нас бумажки, можешь не сомневаться!
На том и порешили. Я полетел в Тришуруп. Договориться о взаимовыгодном взаимодействии с нужными подчиненными Желтого, как я и прогнозировал, не составило ни малейшего труда. Война – войной, а деньги – деньгами.
Уже в столице мне позвонил человек, звонка которого я не ожидал. Это был мой близкий родственник, с которым мы тогда не общались. Причина была прозаической – я работал с Василичем, а он – с Желтым. Злые языки даже называли его «кассиром» премьер-министра.
Ну, позвонил и позвонил, не говорить же «не звони мне больше никогда, сатрап режима»? Я был рад его слышать. Мы договорились попить кофе. Так обычно говорят в столице, когда хотят накоротке обсудить какой-то срочный важный вопрос. Вопрос действительно был очень интересным.
– Чувак! Я по просьбе Романа Семеновича с тобой щас говорю и от его имени. Это по инвестпроекту Каца. Ты там что имеешь?
– Осваиваю часть бабла в Тришурупе своей строительной лавкой. А что? Желтый против?
– Да с чего ты взял-то?! Я вообще не знаю, с чего ты взял, что он против тебя.
Родственник поднялся и торжественно вручил мне какую-то коробку и бархатную зеленую папку. Ну да, у меня ведь был день рождения всего неделю назад, вполне в тему. В коробке была какая-то хрень из той, что чиновники дарят друг другу, когда показать уважение надо, но нельзя, чтобы это было воспринято как мелкое взяточничество – какой-то письменный набор из яшмы с пузатыми орлами по бокам.
Но самое важное было сказано в «поздравительном адресе»[41], содержавшемся в бархатной зеленой папке. Опытный чиновник может сказать в поздравлении все, что угодно. Высказать угрозу. Предложить денег за содействие. Послать ко всем чертям (это совсем легко).
Тут были заверения в уважительном ко мне отношении, неудовольствие от нахождения по разные стороны баррикад, предложение к взаимовыгодному сотрудничеству.
О-фи-геть. Кажется, меня собираются перевербовать. А я думал, что Желтый наш – тупица. Ан нет, смотри-ка, понимает, что не получилось уничтожить все живое вокруг и стоять гордо одному на вершине горы.
– Охренеть! Тронут! Такое замечательное поздравление! Так, а чего делать-то надо?
– Так вот – по проекту Каца. Роман Семенович мне вчера говорит, зачем вот Слава будет мучиться, организовывать не свойственный ему строительный бизнес? Мы ему и так благодарны, что он затаскивает к нам в регион такие серьезные деньги из федерального центра. Так что пусть он возвращается домой. Подберем ему хорошую работу. Строительством заморачиваться не надо, мы ему и так выплатим премию за то, что он притащил, в размере…
И родственник взял у официантки ручку и написал на салфетке сумму в рублях.
– Ого. Это ж почти лимон баксов, – зачем-то произвел в уме обмен я.
– Чувак, поверь моему опыту – это сильно больше, чем то, что ты бы заработал собственной строительной фирмой за весь проект. А тут – все наликом и вперед. Ну, глупо отказываться.
Под ложечкой засосало.
Меня покупают, и дорого. А главное, предлагают вернуться домой. Пусть не на белом коне, а, скорее, через черный ход, но домой. Там хорошо. Там спокойно. Там нет бешеных столичных жителей. Там никто никуда не торопится. Даже в денежных делах. Там у всех, кроме Артура Бычкова, есть ПОНЯТИЯ, которые в центре полностью замещены прибыльностью. Там, в конце концов, есть холм, на котором похоронены мои отец, дед, бабушка и остальная родня.
Чёрт!
– Дополнительные условия есть какие-то? – зачем-то спросил я, прекрасно понимая, что они есть.
– Чувак, ну ты ж все понимаешь. Если ты будешь работать с Романом Семеновичем – то с Василичем надо работать прекращать. Общайтесь, пожалуйста! Дружите! Он ведь понимает, что вы близкие люди. Но в заговор ты больше не играешь. И ребят своих уводишь. Можно и их трудоустроить в Тришурупе.
Ну да, очень по-желтокнязевски. Вывесил, бл…ть, объявление: «Покупаю друзей, дорого!». Не желаешь, Славик, Василича своего продать? Миллион предложил. А вот что ж не миллиард? Какая разница, от чего отказываться…
