Азов. За други своя - [82]
Миленький, сбежавший вниз последним, радостно перекрестился:
— Кажись, дома.
Из-за кирпичных развалин показались знакомые казацкие головы. Какое-то время они настороженно рассматривали приближающихся янычар. И вдруг разом широко разулыбались.
Глава 26
Вечером братья Васильевы, промышлявшие на лодке, что ходила под водой, словно по упругой волне, принесли весть о приближающейся турецкой эскадре с припасами. Давеча они сновали меж вражьих кораблей, пытаясь тайно раздобыть зелья, и нечаянно подслушали разговор двух знатных турок, волновавшихся о задерживающейся подмоге. По их расчётам, суда из Османии должны были появиться ещё несколько дней назад.
Прослышав новость, Осип Петров собрал атаманов во временном штабе, устроенном под стеной. В последние дни турок обстреливал город уже не так интенсивно, и казаки догадывались, что враг испытывает недостаток в боеприпасах. Правда, защитники города к концу августа тоже поистратили почти весь запас пороха и селитры и теперь шли в бой, рассчитывая только на крепость своих сабель и мужество товарищей. Канал поставок по воде, и так-то действующий нерегулярно, турки к этому времени перекрыли полностью, и положение азовцев с каждым днём становилось всё тяжелее. Гарнизон потерял около половины бойцов ранеными и убитыми, и этот скорбный список продолжал расти ежедневно. Братья-донцы, защищавшие донские рубежи на восток от крепости, обещали прислать подкрепление, но первая попытка проникнуть рекой стоила донцам тяжкого поражения.
Несмотря на то, что тысяча бойцов пробиралась ночью, турки обнаружили их струги в темноте и большую часть разбили пушечным огнём. Тех воинов, что смогли уцелеть под обстрелом, встречали на берегу рати янычар и татарские сотни. Сколько погибло той ночью товарищей, защитники Азова могли только предположить, но было ясно, что в родные курени никогда не вернутся сотни донцов. Хоть как-то обнадёживало то, что некоторая часть казаков сумела-таки спастись, утаившись в плавнях противоположного берега. Теперь они небольшими группами по десятку-другому нет-нет да проникали в крепость ночами. Но для ослабшего гарнизона Азова это капля в Сурожском море. Ситуация требовала неожиданного решения. Атаманы понимали: ещё пару недель осады — и в строю не останется ни одного нераненого казака. Кто и как будет отражать турецкие приступы, к тому же без огнестрельного оружия и припасов, было непонятно. Пока удавалось отбиваться, но это до того момента, пока к врагу не подойдёт пополнение. Если не людьми, то уж точно припасами. И того много для измученных защитников Азова. С новыми силами турок воспрянет, и остановить его станет гораздо трудней. Решение напрашивалось единственное — не пустить турецкую эскадру с припасами к берегу.
Устало скинув перевязь сабли через голову, Осип опустился на слежавшуюся охапку соломы у столба в глубине щели. Тимофей Лебяжья Шея, придерживая повязку с красным пятном на груди, подвинулся, пробурчав:
— Расклады и так понятны. Ты скажи, кто пойдёт? Кому доверишь такое дело?
Тимофей Зимовеев, недавно потерявший брата Корнилия, оттолкнулся спиной от косяка, сумрачное выражение лица стало ещё суровей:
— Надо самых крепких собрать, чтоб без ран и непобитые. А поведёт Лукин, он самый везучий. И молодой. Пусть берёт своих, и к нему ещё я сотню наберу.
Из тёмного угла подал голос атаман Каторжный:
— От меня пять десятков бери.
— Я сотню выделю, — закашлялся Алексей Старой.
— А у меня и десятка лишнего не наберётся. — Наум Васильев приподнялся на локте и поморщился: рана на бедре закровоточила.
Серафим Иващенко, возглавивший запорожцев после гибели атамана Контаренко, подполз к догорающей лучине. Выбрав среди горки запасных одну самую, на его взгляд, лучшую, поджег её от старой:
— Я могу сотни полторы отправить.
Потерев шею, наклонился вперёд Осип:
— Добро. Но запорожцев пока трогать не будем. Оставим в крепости, если что на выходе случится, крепких казаков и не останется у нас. Сотни три собирается, и ладно. Этого должно хватить. Последние заряды пусть забирают. Михайло Татаринов, скоко у нас бомб ещё есть?
— Десятков пять наберём. — Михайло поигрывал нагайкой, сидя у столба, подпирающего дощатый свод с краю низкой щели. Пули и осколки пока облетели геройского атамана стороной.
— Значит, так и порешаем. Нехай готовятся к выходу. Караульные же у моря в камышах затаятся. Как только эскадра появится на окоёме, так и выступать. Струги-то вроде наши притопленные турок не нашёл? — Он повернул голову к Тимофею Яковлеву.
— Не. Стоять, как миленькие. Давеча Васильевы проверяли.
— Ну, добре, атаманы. С Богом и по коням!
Покряхтывая, казаки начали подниматься с соломы и, кто кашляя, а кто, сдерживая стон, выбираться из щели на вольный воздух.
Валуй проснулся от толчка в плечо. Не понимая, что происходит, слепо захлопал ресницами. Подхватился, упершись рукой в солому:
— Что, турки лезут?
— Тише ты. — Тимоха Зимовеев зашептал горячо, оглядываясь. — Хлопцев разбудишь. — И кивнул на выход. — Айда тишком, разговор есть.
Валуй поправил плащ, сползший с плеча Марфы. Вымотавшаяся за последние дни, она не вздрогнула. Кругом вповалку спали товарищи. Борзята сонно засопев, натянул на плечо зипун, но не проснулся. Варя, подруга его, приоткрыла глаза, но, увидев, что никто их не поднимает и можно ещё поспать, снова опустила голову. Зачмокал сладко Дароня Толмач, словно уминал во сне садкий каравай. Закинул руку на супругу — Дуню, у которой уже гарбузом выпирал живот. Она не пошевелилась. Пригнувшись под низким потолком щели, атаманы начали осторожно выбираться, перешагивая и обходя раскинутые ноги и руки казаков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В кубанской станице Курской на одном из собраний казачьего круга начальник автоколонны бурового предприятия Никита Егорович Жук вызвался стать Атаманом, и не формальным, а настоящим. Станичники, уставшие от засилья пьяниц, наркоманов, хулиганов, общего беспорядка в родном селении и не надеясь на власти, единогласно избрали нового Атамана. Они хорошо знали деятельный характер потомственного казака и не ошиблись — вместе с такими же неравнодушными людьми, как и он сам, Жук начал наводить порядок в Курской.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.