Азиатский аэролит - [51]
«А может, Майи уже нет», — вспыхнула болезненная мысль.
— Как же узнать? — обратился сам к себе. — Правда, адресный стол, какой же я…
— Майя Иосифовна Натанзон? — устало переспросил служащий адресного стола.
— Да, жила на Бассейной 15, кв. 2, — волнуясь, сказал Аскольд.
Служащий просмотрел кипу потертых карточек и наконец медленно выдернул одну синего цвета.
— Да, есть, — протянул он, — «Астория», 433 комната, с Бассейной переехала 2 месяца назад.
Аскольд облегченно вздохнул.
Все клетки Аскольдова организма распевали: Майя, Маюся, Маюнчик!
Вот сюрприз будет, не предупредив придет, постучится в дверь и сразу:
— Аскольд?!?!
У Аскольда застилало туманом глаза при мысли, что сейчас он увидит любимую девушку.
На Театральной площади, возле «Березиля», взгляд привлекла красочная гора цветов. Подумал: «Маюнчик так любит цветы». Стремглав, словно цветы вот-вот разберут, Аскольд подбежал к торговке:
— Все! — бросил он. — Сколько?
Букет оказался в его руках.
На углу площади Тевелева увидел васильки. «Маюнчик ведь так любит голубые». Васильки присоединились к розам.
У самой «Астории» увидел корзину с гвоздиками. «Маюнчик так любит запах гвоздик».
— А с корзиной можно? — спросил у торговки.
Та от неожиданности ошеломленно взглянула на него.
— С корзиной?!
— Да, с корзиной?
— Ишь, оно теперь лоза дорога, — начала торговка, не зная, сколько заломить за корзину.
— Да говорите, сколько?
— Ну давайте, так уж и быть, десятку.
У лестницы «Астории» докупил еще бело-желтых ромашек. Победно неся перед собой цветы, Аскольд начал быстро подниматься на седьмой этаж бывшей гостиницы.
Нашел двери 433 комнаты, неподвижно застыл, не осмеливаясь поднять руку. Сердце бешено колотилось в груди, почти задыхался.
Когда решился постучать, дверь вдруг распахнулась, на пороге появилась Майя.
— Аскольд?!
— Майя! Любимая! — бросился к ней и крепко сжал в объятиях.
Но что это? Майя вдруг покраснела, строго высвободилась из его рук.
— Пусти!
Удивленно посмотрел на нее, ничего не понимая, нежно взял за руку:
— Маюся, наконец-то… Ты знаешь… Я сам не свой. Понимаешь, тебя все нет… Мама отчего-то сердится… Сейчас же в Загс, сейчас же! Я ведь тебе говорил, как вернусь, так сразу и в Загс!
Девушка выдернула руку, и застенчивый румянец еще сильнее запылал на ее щеках.
Аскольд растерянно оглянулся и теперь только заметил, что в комнате они были не одни. В углу на желтом диване сидел незнакомый юноша, по виду комсомольский работник, в сапогах и косоворотке. Рядом с ним — суровая мать Майи.
— Знакомься, мой… муж, — тихо сказала Майя.
Юноша в косоворотке встал и крепко пожал безвольную руку Аскольда.
— Веник, — представился он.
В комнате повисла мертвая, напряженная, даже мучительная тишина. Все молчали. Наконец Аскольд пришел в себя, смущенно улыбнулся.
— Простите, я забежал на минутку, мне надо уже идти.
Никто не возражал. На пороге наткнулся на корзину с цветами — забыл о них, когда увидел Майю.
— Ты, кажется, любила розы? — робко протянул цветы девушке.
Она посмотрела на него скорбными лучистыми глазами и тихо покачала головой.
Аскольд тяжело вздохнул и тихо двинулся к двери.
Спустился, вышел на улицу, поставил на асфальт корзину с цветами и сам сел рядом на лестнице. Подпер руками голову, задумался, ничего не замечая вокруг.
В глубокой задумчивости не заметил, как возле него остановилась старенькая бабушка, склонилась над цветами, выбрала десяток лучших гвоздик и негромко прошамкала:
— Школько этот дешяточек стоит?
Аскольд от неожиданности поднял голову, растерянно посмотрел на бабушку, ничего не понимая. А потом что-то заметил, рывком вскочил на ноги и уставился на витрину. Там пестрел огромный плакат.
Перед глазами запрыгали слова:
«Экспедиция на остров Врангеля… ледокол… Одесса… Опытный оператор… Телеграфный адрес…»
Аскольд потянулся к карману, но вспомнил, что все деньги потратил на цветы и растерянно оглянулся вокруг.
Бабушка, спрашивавшая о гвоздиках, не дождавшись ответа, ушла. Ее фигура чернела на углу улицы. Аскольд схватил цветы и опрометью бросился вдогонку.
— Простите, вы хотели купить цветы? Пожалуйста, я вам за рубль все отдам.
Бабушка посмотрела на цветы, покачала головой:
— Да я их и не донешу, — сказала она.
— Я вам сам их донесу домой.
Бабушка подумала немного, вытащила из кошелька рубль.
На улице Короленко Аскольд остановился у почты и вежливо обратился к бабушке:
— Вы простите, я на минутку на телеграф забегу, — и, поставив цветы у бабушкиных ног, мгновенно исчез в дверях почты.
— Обманул, шукин сын, — разочарованно покачала головой бабушка.
Но она ошибалась. Через пять минут в дверях появился Аскольд.
— Все готово, отослал, — радостно проговорил он и, взяв цветы, зашагал с бабушкой к ее квартире.
Харьков, Первое Советское, Евпатория, «Томп»
1929–1930
Комментарии
Иван Дмитриевич Ковтун родился в 1906 г. в селе Чернобаевка на Харьковщине, в крестьянской семье. После окончания гимназии поступил в 1922 г. на педагогические курсы в Харькове, затем учился в Харьковском институте народного образования.
Будучи еще студентом, начал сотрудничать в газете «Селянська правда», позднее работал в редакциях газеты «Комсомолець Украiни», журнала «Червоний перець». В 1920-х гг. приобрел широкую известность благодаря сатирическим произведениям (которые публиковал под псевдонимом Юрий Вухналь) и считался одним из наиболее популярных сатириков Украины. При жизни успел выпустить 18 книг; помимо сатирических и юмористических рассказов, писал также повести, приключенческие и авантюрные романы («Ястребы», «Чанг»); в начале 1930-х гг. совершил путешествие из Одессы во Владивосток через Черное и Средиземное моря, Суэцкий канал и Индийский океан, опубликовал книгу путевых заметок «Люди моря» (1935).
