Азбука жизни - [25]

А еще моему сыну Мите раз так семь подряд выпадали буквы в-ы-м-я. И за всю игру ему так и не удалось пристроить это «вымя» к общему кроссворду. Причем значения этого слова он, как выяснилось, не знал. Но все равно кричал: "У меня вымя опять!".

Однажды с нами играла его учительница рисования, девушка томная, культурная. Получалось у нее плохо. "Что, опять пропускаете ход? Да вот же, Лена, хорошее слово, сказал Митя, заглядывая к ней через плечо, — г-о-в-н-о. Прямо по порядку у вас и лежат". Действительно, буквы лежали на зеленой пластмассовой жердочке строго в неприличном порядке, но ей просто не приходило в голову, что такое — может быть словом.

А ведь это тоже было послание. Хотя до креста, где рай пересекается с адом, конечно, не дотягивает. Просто маленькое шуточное послание.

Вот Кайоль, девушка совсем даже не-тонная, играет всегда превосходно, хотя русскому языку практически и не училась. Она даже составила как-то раз слово к-а-ч-е-н-к-о (то же самое, что дурдом). Еще пыталась впарить слово «зись», утверждая, что у них в школе-студии МХАТ был такой предмет, очень серьезная наука, старенький такой дяденька читал лекции, зачет потом сдавали, спросите Марьяшу Шульц или Олесю Поташинскую, они подтвердят.

Спросили. Оказалось, что предмет был — эстетика, а Зись — фамилия преподавателя.

Отдельное удовольствие — играть в слова с детьми, которые еще не умеют читать-писать.

Мой единоутробнейший сынок Митя, опять-таки, придумал игру "охота на зверей". Это нечто вроде "морского боя", но вместо абстрактных одноклеточных, двухклеточных, трехклеточных кораблей в квадраты вписываются конкретные звери. «Раненая» буква рассекречивается.

Постепенно выяснилось, что на Митином поле пасутся следующие звери: к-р-о-л-ь-и-к, л-ь-и-с, в-о-р-к, трогательно-избыточный з-а-й-е-т-с, лаконичный с-о-б-к, а также с-е-л-ь-о-т, объясненный как муж селедки. Еще — з-а-г. "-А это-то кто?" — "- Заг? Ты что, не знаешь? Такая птица. Высотой — сто метров. А длиной — два метра". Подумал и добавил: "Чистая, культурная птица".

Для этого, собственно, и стоит убивать долгие зимние вечера не занимаясь чем-то полезным (видео, секс, вязание, самообразование), а за бессмысленными и неазартными настольными играми. Чтобы узнать и полюбить его, — зага. Чистую, культурную птицу.

Огурцы

Точка, точка, два крючочка. Носик, ротик, оборотик. Палка, палка, огуречик… Так мама учила меня рисовать. Без огуречика не получился бы человечек. Я к этому отнеслась с пониманием, мне нравились огурчики. Помидоры считались более полезными (больше витаминов), и меня старались пичкать именно ими. Но я предпочитала огурцы. Особенно маленькие, с пупырышками.

Однажды я решила угостить свою любимую бабушку Мамбелу (маму Беллу) салатом. Оборвала с грядки все маленькие, только что образовавшиеся огурчики, разрезала, как смогла, на две, на три части, положила в тарелку и вылила туда же полбутылки масла. Вошла бабушка, вскрикнула от ужаса, я дернулась и разбила тарелку. А ведь хотела-то как лучше. Жалко, что никто этого не понял. Ругали меня как никогда долго. Говорили, что я загубила весь гипотетический дачный урожай. Беда.

Но я все равно не перестала любить огурцы.

А потом, когда я была уже взрослой, мой папа летал в Китай и привез оттуда местные соленые огурцы — не завязи даже, а просто цветочки. Желтенькие цветочки с крошечной зеленой пупочкой. Вкус их, признаться, не произвел на меня сильного впечатления, но, думаю, китайцы правильно оценили суть огурца. Огурец — это скорее цветок. А вовсе не грубый овощ, как склонен трактовать его русский фольклор.

Вообще в русской народной традиции отношение к огурцу странное какое-то. Двойственное. С одной стороны, его чуть ли не обожествляют, возносят на пьедестал как символ русской пьянки, русского застолья — да чего мелочиться! — русского духа. (А неплохая, кстати, идея: взять да и соорудить где-нибудь, хоть в Москве, хоть в Нежине, всамделишний памятник огурцу, — отчего бы нет? В бронзе. Со временем бронза позеленеет и это будет правильно.) "Огурец!" рифмуется с "молодец!" и означает, в принципе, то же самое.

И тут же, наряду с восхищением, — явно пренебрежительные выпады, ставящие соленый огурец буквально на одну доску с граненым стаканом. Хотя и в граненом стакане, в общем-то нет ничего особенно плохого (куда они подевались, интересно?), но можно ли вообще сравнивать кусок стекла и живое создание? Огуречик — живой. Живчик такой.

Огурцы — как люди. В том смысле, что плохих огурцов не бывает. Бывают разные. Хорошие и очень хорошие. Но даже совершенно желтый, переспевший, некондиционный огурец интригует тем, что вдруг он — бешеный? Потому что известно, что бывают и бешеные огурцы, извергающие свои семена, наподобие пулемета — в белый свет как в копеечку.

Огурцы, бесспорно, лучше мужчин. Это доказано в довольно известном коллективном произведении нескольких англо-саксонских феминисток, тех, что обычно носят имя Дебора. Доказательство состоит из ряда пунктов. Пункт первый гласит: познакомится с огурцом не стоит никакого труда (сложно спорить). Пункт завершающий: бросить огурец проще простого (поди нет!). Приводятся и другие, совершенно бесспорные и очевидные преимущества огурцов: они не грызут сухарей в постели, не курят в ванной, не донимают вас рассказами "А у нас в армии…" Не требуют, чтобы им родили побольше маленьких огурчиков, и не говорят "Давай будем пробовать, пока не получится мальчик…"