Автово - [42]

Но мои надежды не оправдались, и перед моим отъездом Катя сообщила мне, что поедет в Питер только для того, чтобы забрать свои вещи. Хотя… может быть, она доучиться этот семестр. Но я уже знал, что этого не будет.

Жить с Галей вдвоём Лариса не представляла себе никакой возможности. Эти две девчушки (по крайней мере, по словам Ларисы) просто уже не переваривали друг друга.

С Ларисой ехала её сестра Ирина, которая решила под бдительным руководством сестры осмотреть Петербург. Султана же мы взяли просто за компанию, потому что не очень хотелось ехать втроём в одной плацкарте. Ему всё равно делать было нечего, и он согласился.

В данный момент вещей у нас тоже было не мало, хотя с первым приездом это не сравнить. К тому же меня сильно отягощали арбузы с дынями, которые я вёз в подарок своим родственникам и парикмахерше. Причём что интересно: никто из них встречать меня не собирался, потому что по глупости никому из них я не дал телеграммы.

На этот раз тоже решено было взять тачку.

Да, совсем забыл: вместе с нами, только в купейном вагоне, ехали Костик с Лёхой, которые тоже захотели пораньше приехать в Питер. Весь остальной народ должен был подъехать аж в сентябре. Глупые!!! Они не понимали, что ещё наживутся в своей Астрахани, а Петербург распахнул нам свои объятья только на 2 года. Вернее уже на 1,5 года.

Доехали мы без всяких приключений — мы вчетвером. Костик и Лёха же пережили два страшных дня соседства с недоразвитым дитём, который, по словам нашего детоненавистника Костика, не минуты ни давал им покоя, постоянно бегал, кричал, приставал к ним и соседям и, вообще, нёс полную ахинею.

У вагона на Московском вокзале нас поджидал носильщик. Когда я вышел, Султан и Лариса, как я понял, уже договорились с ним — 2 тонны за место. Погрузив самые тяжёлые шмотки, мы взяли остальное в руки и поплелись за носильщиком.

Питер встречал нас дождём. На мне были доисторические сандалики и потрясающе белые носочки. Сгибаясь под тяжестью груза и, как будто специально попадая ногой в каждую встречную лужу, я положил на носочки и подумал, что первым делом куплю себе новые.

Носильщик довёз наши вещи до самой дороги, где в прошлый раз мы поймали грузовик, и так ласково произнёс:

— Пожалуйста, с вас 50 тысяч.

Я обалдел. Ну, пусть он нас завез слишком далеко — к самой дороге. Пусть тогда будет 4 тонны за место, но на тележке было 6–7 вещей максимум. Остальное мы пёрли сами. Да знай я это, я бы и все оставшиеся вещи побросал туда же.

Но, так или иначе, спорить было уже поздно. Договаривался Султан, и, может быть, я просто не так его понял. А теперь ругаться никто не хотел, мы заплатили злосчастные 50 тонн и сразу наткнулись на небольшой грузовичок. Его водитель согласился довезти нас до Автово и велел загружаться. На этот раз в кабину полезла Лариса, а мы залезли в кузов. Слава Богу, было лето, и нам не грозило обмерзание на ходу, как это случилось в феврале с тем же Султаном, а также Наилем и Маратом.

Доехали до общаги также как и в прошлый раз, то есть к самой двери, выгрузились и заплатили шоферу 45 тонн. Получалось, что, проехав через весь город от севера к югу, мы заплатили меньше, чем за то, что прочапали с грузом по всей платформе вокзала и вышли на дорогу.

Костик и Лёха уже ожидали нас внутри общаги. Они решили добраться сюда своим ходом и только что перед нами приехали. Поскольку у меня был запасной ключ от комнаты, а у других они (ключи) лежали у комендантши, то все решили сначала завалиться в 215-ую. То есть откуда уезжали, туда и приехали.

И вот волнующие шаги по родному обосранному коридору! Вот и любимая 215-ая! Проходя мимо других наших комнат, мы заметили, что на некоторых дверях сорваны, так сказать, опечатывающие бумажки. Эти бумажки наклеивала комендантша на двери (разумеется, с всякими там печатями и подписями) для того, чтобы НИКТО! не проник в них.

Да насрать нам на эти бумажки! Можно подумать, что они смогут задержать вора-домушника. Ведь мы именно поэтому перетащили все из комнат в камеру хранения, потому как «не очень» надеялись на наши замки, а тем более эти сраные бумажки.

На 215-ой бумажка висела, но была порвана. Я почему-то сразу подумал, что это непальские шуточки. Я бы и сам так сделал. Но, всё-таки, небольшая доля сомнений, что в нашей комнате кто-то жил, у меня была.

Итак, с замиранием сердца я открыл комнату и занёс туда свою поклажу. Остальные последовали моему примеру. Стоило бросить только поверхностный взгляд по комнате, чтобы понять, что с мая здесь не ступала нога человека. Везде и на тех же самых местах были разбросаны тряпки, бутылки и т. п. Короче всё было так, как в момент нашего отъезда.

Затем все побежали к комендантше, взяли ключи и растащили свои вещи. Перед этим мы условились, что соберёмся у меня жрать. Когда все разошлись, я переоделся и начал поверхностную уборку, которая заключалась в выбрасывании всякого хлама, подметания и мытья полов. Считая, что на первый раз достаточно, я вышел, чтобы позвать остальных и в коридоре столкнулся с… АНЕЧКОЙ!

— А-а-а! — завопила она, — привет!

— А-а-а! — заорал в ответ я, — здорово!