Автостопом по социализму, или Свобода по талонам - [21]

Менту я казался персонажем явно подозрительным. Размытая печать на миграционной карточке, местные деньги в кошельке, плохой испанский, но уже с местным акцентом, появление в городе в темное время суток, когда туристические автобусы совсем не ходят – все это явно не давало мне плюсов в глазах блюстителя кубинского правопорядка. Плюс еще ко всему в участке не работал телефон: полицейский не мог позвонить в миграционную службу и удостовериться в моей надежности.

Я же начал осознавать, что полицейский тянет время: он должен дозвониться в миграционную службу, а телефон не работает; разрешить ставить палатку – боится начальства, отпустить меня в город – боится, что со мной что-либо случится. Мне, однако, не казалось, что мент – туп. Он явно был смышленый малый. Было заметно, что все, о чем он заботится – о моей сохранности.

Но поведение его было еще менее адекватно и последовательно, чем мое: в должностной инструкции явно не было прописано, что делать ночью с туристами, шарахающимися по крышам в поисках ночлега; а позвонить было некому. Он хотел дождаться утра: либо придет начальство и разрулит всю ситуацию, либо встанет солнце – и меня не страшно будет отпустить в город. Оба варианта его устраивали. Меня же устраивал вариант, во что бы то ни стало развести его на установку палатки внутри полицейского дворика.

– Я хочу спать.

– Спи тут, на полу.

– Нет, на полу не хочу, я заболею. Я пойду ставить палатку в город, – сказал я.

Я свернул вещички и закинул рюкзак за спину, явно намереваясь уходить.

– Стой! – занервничал мент. – Не положено. Мы должны позвонить в миграционную службу.

– Задерживать меня в участке тоже не положено. Вот тут, ткнул я его пальцем в свой путеводитель на русском, – написано: Куба – свободная страна, можно идти, куда хочешь.

Правильно написано?

– Ну, в общем, правильно, – пробормотал мент.

– Тогда я пошел.

– Ладно, – сдался уже тоже уставший и засыпавший страж. – Ставь свою палатку. Только я разбужу тебя рано, как рассветет. – Мент подобрел. Вообще, он был совсем не злым, только слегка обескураженным.

– Хорошо, спокойной ночи.

Он отпер внутренний двор большим тюремным ключом и с интересом наблюдал, как посреди асфальтовой площадки вырастает мой тряпочный дом. Объяснив, где можно умыться и пожелав спокойной ночи, стражник отправился восвояси. Было очень тепло: грело замкнутое пространство и кирпичные стены. Сквозь окошко палатки были видны звёзды и чьё-то сушащееся белье. Мой охранник еще несколько раз за ночь приходил, спрашивал, все ли у меня в порядке, но потом, видимо, уснул и он.

Проснулся я рано.

– Сворачивайся, – мягко приказал полицейский.

– Я свободен?

– Да, у тебя же в книжке написано, что, Куба – свободная страна, – улыбнулся он.

Выспавшийся, с поднятым настроением, в залитом солнцем кабинете он производил куда более позитивное впечатление, нежели ночью.

– А как же миграционная служба? – поинтересовался я.

– Телефон так и не заработал, – вздохнул охранник. По всей видимости, не работал он давно, и всю ночь мент ждал не гудка в трубке, а яркого кубинского солнца, медленно появившегося из-за горизонта и разрешившего нашу обоюдную проблему. В городе всё стало не так страшно, появились люди, спешащие по своим делам, бездельники, никуда не спешащие, дети, направляющиеся в школы, лошади, цокающие по асфальтовым дорожкам и везущие в школы детей, и даже военные вертолеты в небе: как-никак, провинция Гуантанамо.

– Счастливо, – пожал мне руку полицейский. Я подарил ему на прощание какую-то безделицу из рюкзака и направился рассматривать просыпающийся городок.

Глава 12. Трудный побег из Баракоа

Баракоа – старое и интересное поселение, основанное испанским конкистадором Веласкесом, жители его занимаются добычей бананов, кокосов и какао. По раздолбанным улочкам загорелые крестьяне неспешно тянут тележки с результатами сельскохозяйственной деятельности, рыбаки отправляются за добычей в Атлантический океан, а тучные тётки грызут орехи, сидя на крыльце и поглядывая на медленное течение окружающей жизни.

Городок Баракоа был по-своему интересен и, как выяснилось при свете дня, даже содержал в себе немалое количество кас партикуляр, что свидетельствовало о его туристичности. Несмотря на туристичность города, автобусы приходили в него редко, да и те были забронированы на несколько дней вперед. Выехать из города в направлении Гуантанамо и Сантьяго было трудно.

И туристам, и кубинцам. В сторону городка Моа общественным транспортом – невозможно. Но только туристам. На вокзале мне объяснили, что в сторону города Ольгин проехать можно только через юг острова, и что на север от Баракоа, в сторону национального парка имени Александра Гумбольдта, дороги нет. Однако от других, более умных и откровенных людей я выяснил, что в городке существует второй вокзал, специально для кубинцев, откуда можно попытаться уехать в нужном мне направлении. Направление это нужно было мне по нескольким причинам. Во-первых, не хотелось дважды ехать по той же дороге, по которой я добрался в Баракоа, во-вторых, хотелось оказаться в тех местах, куда туристы добираются лишь на арендованных машинах, в-третьих, по карте дорога от Баракоа до Ольгина через Моа была ближе, нежели крюк через южную часть острова: Гуантанамо и Сантьяго. К тому же, для более длинного варианта в Сантьяго требовалась пересадка.