Автостопом по социализму, или Свобода по талонам - [19]

Понаблюдав за схемой, я тоже решил её обкатать; получилось неплохо: съев на разных улицах города с десяток разноцветных шариков стоимостью несколько копеек, я получил легкое заболевание горла.

Из разговоров с местными жителями я понял, что к югу от города дорога закрыта, и к американской военной базе меня никто не пустит: отсутствие трафика плюс КПП на въезде могли существенно осложнить мое перемещение.

«Ну что ж», – подумалось мне. – «Самая восточная точка на моем пути достигнута, можно и назад возвращаться».

Что-то подсказывало мне, что пора возвращаться: нужно еще посетить Гавану и все остальные провинции. Я еще не догадывался, что мне придётся идти дальше на восток. Возвращение назад я решил совместить с уже давно не покидавшей меня идеей прокатиться по железной дороге – и отправился на поиски вокзала. Вокзал Гуантанамо – самая восточная точка железнодорожной системы острова – работает с перебоями. Отправляясь с начальной станции, поезд уже имеет какую-то задержку; к середине пути эта задержка увеличивается; в столицу же поезд прибывает на два-три часа позже положенного срока. Велика же была моя горесть, когда я узнал, что ночных поездов на запад этот вокзал не рождает: ближайший рейс только утром. Помимо этого при покупке билета следовало предъявлять удостоверение личности: прокатить за кубинца и уехать за копейки не удавалось. Но как мне объяснили станционные работники, непредсказуемость работы вокзала могла сыграть мне на руку: вполне возможно, что поезда появятся. Ближе к ночи на станцию прибывает поезд из Гаваны, который, возможно, развернувшись, поедет обратно. Ну что ж, ждать поезд на вокзале скучно, и я, предварительно познакомившись с молодой медсестрой, изучавшей английский язык по картинкам в своем медпункте, и оставив у нее свой рюкзак, вновь отправился осматривать город.

К вечеру Гуантанамо оживилось. По улицам – как и в других городах – стали слоняться торговцы дешевыми закусками, размалеванные мучачи, лошадиные повозки и прочие элементы хаоса. Полки аптек пустуют, дети запускают воздушных змеев, а по городу неспеша прогуливаются шестидверные машины советского производства Ваз-2101, в простонародии называющиеся ласковым словом «копейка». На Кубе эти транспортные средства реставрировались, перекрашивались в желтый цвет, модифицировались за счет распила кузова и увеличения количества дверей и превращались в такси коллективо: восемь-десять пассажиров, помещаемые внутрь, окупали бензин и приносили какой-то заработок водителю.

Вернувшись на вокзал и разыскав медсестру, был приглашен в её импровизированный офис, заставленный банками и пилюлями. Изобилие было кажущимся: половина банок пустовала.

Медицинская мучача, изучив мою сущность и послушав рассказы о путешествии по острову, далась диву. Она нечасто выбиралась из Гуантанамо, еще реже видела иностранцев (зачем ей был английский?) и впервые повстречала такого человека как я: болтающегося по чужой стране с палаткой и с больным горлом.

Прибытие поезда из Гаваны задерживалось. Мучача решила меня подлечить. Нечасто к ней обращались за помощью: должность была почти номинальной, и никто не болел, тем более на вокзале, и тем более иностранцы. Поэтому все свободное время она учила английский.

Свободного времени было много, однако, далеко продвинуться в учении ей это не позволило: свои мысли она до меня доносила то на испанском, то на английском, как, впрочем, и я до нее, когда понял, что лимит понимаемости меня ею исчерпан. Я проглотил какие-то таблетки, запив холодной водой, и тут загудел паровоз. Лечение на этом закончилось, и я надел рюкзак, в надежде, что паровоз развернется в противоположном направлении, в Гавану.

Прямо у нас на глазах кубинцы с сумками начали высыпать на перрон из прибывшего столичного поезда и побежали куда-то за здание вокзала.

– Куда они бегут? – поинтересовался я у медсестры.

– К прибывающему поезду подают специальный автобус, который следует дальше на восток и везет людей в Баракоа – самую восточную оконечность острова. Железная дорога кончается, и дальше люди добираются на автобусе.

Также, как и несколько лет назад в областных городах центральной России, к вечерним электричкам из Москвы подавали автобусы до ближайших райцентров: похожая картина наблюдалась (а порой замечается и сейчас) на вокзалах Калуги, Владимира, Твери, Рязани, Тулы. В нынешние же времена большая часть привокзальных территорий этих городов отдана на откуп таксистам, но в былые времена трафик был организован иначе – и груженых сумками возвращенцев из столицы встречал полуразбитый ПАЗик и вез в Спасски, Шацки, Торжки и Касимовы.

«А почему бы не поехать и мне с ними?» – подумалось мне, – «Ведь город Гуантанамо – не самый конец острова, и мое путешествие не будет иметь логическую завершенность, если я прерву свой путь в этом населенном пункте и развернусь назад. Да и посмотреть Баракоа – старейший город Кубы, на который пять веков назад высадился Колумб, – было бы очень интересно».

Как и все решения, принимаемые во время путешествия, как и все сценарии, происходящие с путешественником – это тоже не выбивалось из общего списка непоследовательных и спонтанных событий. Решение принято: еду.