Автор сценария - [9]

Нужна история любви, но Марьяна не подходит… С ней у Васи ничего серьезного быть не может - трахнулись по быстрому и разбежались по своим делам. С другой стороны, Рита не хочет усложнять Васин образ… но тогда не будет никакой жизненной драмы и напряжения. Потому что только сильные чувства интересны зрителю. Допустим, он будет трахать этих Марьян пачками, но должна быть и другая женщина… типа роковая. Лучше не киношница, скажем, познакомился с ней случайно на улице… она совершенно необычная… Нет, это глупо… и ничего не дает. Они должны вращаться в одном кругу, тогда будет легче создать конфликт, столкнуть чувства и бизнес, к примеру… хм, она может быть продюсером… нет, разве это женщины? Ни одной сексуально привлекательной продюсерши Рита еще не встречала. Грубые издерганные тетки, в неравной борьбе с мужиками… придумать-то можно, конечно, и симпатичную… Даже и страхолюдина подойдет. Которая хочет заполучить симпатичного парня. И Вася предает настоящую любовь ради карьеры… но разве такой способен страдать? А он должен… А если Вася скрытый гомик? И осознал это незадолго до собственной свадьбы? Нет, чушь-чушь-чушь… Единственное, что она знает точно – это куда можно вставить потрясающую историю про вазу с говном, которую ей только что рассказала Вика. Рассказала и подарила. Пусть, мол, этот засранец узнает себя в твоем фильме…

МОСФИЛЬМ-СЦЕНАРИЙ

Сцена 4. «Старичок-1»» Натура. День. Лето.

На съёмочной площадке фильма «Страх и любовь» кипит работа. Пиротехники, художники, рабочие-постановщики заканчивают приготовления к съёмкам. Несколько санитарных грузовиков с «ранеными» бойцами стоит на изрытой «снарядами» земле. Валяются присыпанные землёй мешки, алюминиевый таз, большая кукла, обломки гитары и т.п.

Рабочие выкладывают рельсы, помощники оператора устанавливают камеру на кран-стрелку.

Сухонький старичок - «одуванчик» лет восьмидесяти, а то и больше, вкрадчиво обращается к оператору-постановщику, мужчине средних лет: «А вот скажи-ка, сынок, каким объективом ты будешь это снимать?»

-          Хорошим объективом, отец… - оператор хочет отойти, но старичок цепко берёт его под руку.

-          А ты не мог бы, сынок, дать мне в него посмотреть?

-          Извини, отец, я тебе потом покажу, ладно?

-          Как скажешь, сынок… - старичок отпускает оператора.

Режиссёр, грузный мужчина лет пятидесяти, то и дело промокая вспотевшее лицо салфеткой, даёт наставление актёрам – женщине в ватнике и резиновых сапогах и мужчине в длинном клетчатом плаще с капюшоном.

Старичок – «одуванчик» с серьёзным видом расхаживает по съёмочной площадке, разглядывая лежащие на земле предметы, подходит к худощавому усатому мужчине в длинном бесформенном свитере (это художник-постановщик), и вежливо произносит, взяв его под руку: «Простите, дорогуша, но в то время таких кукол не было, с такими длинными волосами, понимаешь ли… особенно в деревне».

Художник молча вздыхает, старичок продолжает: «И ковриков таких тоже не было, деточка. Вот таз подходящий, стенные часы подходящие, мешки, понятно…»

-          Мы снимаем общий план, папаша, этих нюансов никто не увидит, – художник говорит, с трудом сдерживая раздражение.

-          Это не нюансы, дорогуша, это правда жизни.

-          Это, папаша, не жизнь, а искусство, – высвободив руку, художник устремляется на другой конец площадки что-то объяснять рабочим, а старичок семенит по направлению к оператору.

Молоденькая ассистентка подбегает к режиссёру: «Виктор Иванович! Там студенты пришли посмотреть съёмку, где им можно встать?»

-          Какие студенты? Этого ещё не хватало!

-          Как это? – ассистентка растеряна. – Вы же им вчера сами разрешили прийти…

-          Ммда? А чьи они?

-          Да не помню я, Виктор Иванович! Но вы им точно разрешили, по телефону.

К ним подходит оператор-постановщик, вид у него озабоченный:

-          Слушай, Вить, будь другом, займи чем-нибудь Льва Львовича, я тебя прошу...

- О! - режиссёр поворачивается к ассистентке, - Оленька,

отведите Льва Львовича к студентам, пусть расскажет им о фильме, о войне…

и всё такое. Давайте, давайте, пора начинать. Стемнеет скоро! Все готовы?

Массовка готова? Давайте, давайте…

Съёмочная группа приходит в движение, для непосвященного хаотическое. Чуть поодаль две женщины курят и беседуют, сидя на складных стульчиках.

Блондинка, мельком взглянув на суету, царящую вокруг: «Я чувствую, мы сегодня уже не понадобимся, как думаешь? »

-          Скорей всего… - смотрит на часы брюнетка, - Ну так слушай дальше! Короче, мы с ним расстались. Но уходя, этот урод нагадил в китайскую вазу, которая стояла у меня на шкафу в гостиной! И целую неделю в квартире был такой запах…

-          С ума сойти! – глаза блондинки округляются, - он что, совсем ненормальный? А ты ещё замуж за него собиралась!

-          Решил отомстить напоследок. Такое узкое горлышко, мне бы в голову никогда не пришло, если б она вчера не разбилась! Я тогда всю квартиру перемыла, все углы, вообще не знала, что думать, проветриваю целыми днями, мёрзну, зима же была…

Раздаётся оглушительный взрыв, всё окутывают клубы чёрного дыма.