Автопортрет художника - [13]
– Ты меня обманываешь, – она собиралась плакать.
– Нет, просто… – тут мне стало так муторно, что я и в самом деле стал выглядеть как мученик, жертва, – я тебе соврал, и это меня мучает…
– Да? – она даже обрадовалась, о, эта вечная бабская страсть к раз-го-во-рам. – Ну и..?
– Мой отец не воевал в Приднестровье за нашу армию, он…
– Да, – трагически прошептала она. – Он воевал там ПРОТИВ Молдовы.
– Точно, – хрипло сказал я, и судорожно сглотнул, глядя в сторону.
– Но ты меня любишь? – обняла она меня.
– Да, – спокойно соврал я, уж это-то я могу сказать легко и кому угодно.
– Я поговорю с отцом! – сказала она, и засосала долгим поцелуем. – Испугал. Ты меня испугал. Негодник.
Потом я проводил ее до остановки и вернулся к колледжу. Оказалось, экзамены сданы на отлично. Вечером за мной заехал отец, и забрал меня из общежития.
– Ты служил когда-нибудь в армии? – спросил я его.
– Конечно. Два года, связистом. 20 лет назад. А что?
Я молча откинулся на сидение. Объяснять что-либо было без толку. С папашей мы общего языка не находили. Переходный, знаете ли, возраст. У него. Переходный возраст у него длится до сих пор, потому так мы и сосуществуем: без общего-то языка.
– Как ты тут, без нас? – спросил он. – Завел даму сердца?
– Нет, – я покраснел.
– Ничего, – развеселился папаша, – это дело наживное.
Мы выехали за Ворота Города и поехали к морю.
КНОПКИ КЛЕПАТЬ – ОДНО УДОВОЛЬСТВИЕ
– Кнопки клепать – сплошь удовольствие! – сказал он.
– Да иди ты? – сказал я.
– Ей богу, – сказал он.
– Берешь половинку кнопки левой рукой, другую половинку правой, – сказал он.
– Ах, вот как это делается! – сказал я.
– А как же! – сказал он. – Но это еще не всё.
– Черт побери, я думал, это очень просто, – сказал я.
– Это просто, – сказал он. – Но дай мне закончить.
– Валяй, – сказал брат.
Мы, двое тринадцатилетних подростков, стояли перед каким-то станком. Он был похож на тиски. Станок стоял в подвале трехэтажного дома молдавского олигарха. Если в 1992 году в Молдавии человека называли олигархом, это значило, что у него был трехэтажный дом с нелегальным цехом по производству одежды или носков, автомобиль «девятка» и черные очки, как у Сталлоне в фильме «Кобра».
Кстати, об очках. Я мечтал о таких. А еще о спортивном костюме, как у рэперов, хотя слушал Баха и Битлз, – но это значения не имело, потому что другой одежды тогда попросту не существовало, – и мне пора было новое подводное ружье купить вместо старого. Брату, будущему компьютерному гению этакому, не терпелось купить себе первый компьютер. Кажется, назывались такие «Синтез». Или что-то в этом роде. Не знаю, плевать. Единственная техника, которая меня интересовала – ружья и печатные машинки. Еще он хотел приличный портфель.
– О’кей парни, – сказал олигарх, показывая, как делать кнопку.
– В левой руке левая половинка, в правой правая, а теперь суем их под пресс и сжимаем его, – взяв в левую руку левую половинку, в правую – правую, и сунув их под пресс, и надавив его подбородком, сказал он.
– Бац, кнопка готова! – торжествующе сказал он.
– Замечательно, – сказал всегда вежливый брат.
– Но есть одна проблема, – он был и наблюдателен.
– Как вы вставите эту целую кнопку в рубашку?
– А, совсем забыл, – сказал наш новый босс.
– Все это нужно проделывать, держа между половинками то место рубашки, где должна появиться кнопка, – добавил он.
– Задача все усложняется и усложняется, – сказал я.
– Ну, как? – вкрадчиво спросил он. – Будете работать?
– Это не слишком тяжело? – я с детства беспокоился, как бы не надорваться.
– Нам хорошо заплатят? – с детства беспокоился об оплате брат.
– Нет, да, – ответил он нам обоим, правда, не совсем понятно, кому и что предназначалось.
Но выбора, в общем, не было. Деньги нам нужны были в любом случае. Мы торчали в Кишиневе одни, в стране сменили валюту, и наши двести рублей теперь никому и на хер не были нужны. А родители застряли где-то между Северной Кондапогой и Южным Уралом. Нам попросту нечего было жрать. К тому же олигарх был нашим дальним родственником, а это исключало возможность обмана. Молдаване ведь совсем не как эти русские, – объяснила нам мать, – они родных не обманывают. Как же так, хотел сказать я, ведь я буквально с неделю назад стащил у тебя из кошелька рублей двадцать. Но благоразумно умолчал. Пузатый и одышливый, олигарх провел нас по дому. Везде было много ненужной позолоты, сирийских шоколадных конфет и маленьких упаковок сока. Это считалось шиком. Ну, а в спальне, где над супружеской кроватью – хи-хи – возвышалась стена из пустых пивных банок разных марок, а в нее глядела стена напротив из сигаретных пачек, мы вообще должны были онеметь и пасть ниц. Что мы и сделали.
– Невероятно богатый дом, – сказал я.
– Вот бы его ограбить, чтобы не работать ни хера, – сказал я.
– Будем честно трудиться, – сказал брат.
– Куплю себе компьютер, – сказал брат.
И мы приступили к работе.
ххх
Само собой, не было никаких контрактов, выходных пособий, больничных и тому подобной херни.
– Коммунисты звездоболы, – сказал наш олигарх, ласково глядя, как мы приступаем к работе, – столько звиздели про ужасы детского труда.
Букварь, который вы держите в руках, рассчитан на взрослых мальчиков и девочек, отлично умеющих читать, причём исключительно для собственного удовольствия, а не ради хорошей оценки. Оценки вы себе потом, если хотите, поставите сами, вот прямо хоть на полях этой книги, написанной талантливым и отвязным хулиганом Владимиром Лорченковым для его жены Иры. Кстати, самых лучших девушек, очутившихся в этой книге, тоже зовут Ирами.Все рассказы, вошедшие в «Букварь Лорченкова», — о любви, даже если на первый взгляд кажется, что никакой любви в этой истории нет и быть не может.
История удивительных приключений сокровищ, затерянных где-то в Молдавии и невероятных авантюр, на которые пускаются искатели этих сокровищ. Роман – финалист премии «Национальный бестселлер» 2012 года. «Копи Царя Соломона» хороши тем, что увидеть в них можно, что угодно: от приключенческого боевика до «роуд-муви», от исторического блокбастера до любовной истории, от «черной комедии» до утонченного постмодернистского изыска. Каждый найдет в книге что-то свое.
«Клуб бессмертных» – детектив длиной в 700 лет. В темные Средние века ведуны начертили карту мира, указав на ней два проклятых места на Земле. Карта попала в руки знаменитого душегуба графа Дракулы и исчезла. Потом появлялась в самых разных точках мира, но никто не знает, что начертано на ней. Кто разгадает тайну ведовской карты и предотвратит Апокалипсис? Может быть, современный журналист Прометеус Балан – дальний родственник Дракулы и прямой потомок того самого Прометея?..
Сборник рассказов самого яркого представителя поколения русской литературы, пришедшего после Лимонова, Сорокина и Пелевина. «Воды любви» – сборник из нескольких десятков рассказов, которые ставят автора в один ряд с такими мастерами короткой прозы, как Буковски и Сароян.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Жители молдавского села Ларга очень хотят уехать в Италию. Серафим Ботезату, к примеру, за 20 лет строжайшей экономии буквально на всем выучил итальянский язык и может вполне сносно на нем изъясняться — было бы с кем! Супруга отца Паисия, матушка Елизавета, напротив, уехала в эту Италию еще в 1999 году. Сначала горничной устроилась, а потом вышла замуж за какого-то местного жулика, Адриано. Зато механизатор Василий Лунгу не верит ни в какую там Италию, несмотря на то, что его жена, Мария… Впрочем, скоро вы сами познакомитесь с жителями Ларги и узнаете о всех злоключениях и тяготах, которые свалились на них разом.
История дантиста Бориса Элькина, вступившего по неосторожности на путь скитаний. Побег в эмиграцию в надежде оборачивается длинной чередой встреч с бывшими друзьями вдоволь насытившихся хлебом чужой земли. Ностальгия настигает его в Америке и больше уже никогда не расстается с ним. Извечная тоска по родине как еще одно из испытаний, которые предстоит вынести герою. Подобно ветхозаветному Иову, он не только жаждет быть услышанным Богом, но и предъявляет ему счет на страдания пережитые им самим и теми, кто ему близок.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.