Автобиография - [66]

В следующем разделе он пытается оспорить мнение тех, кто считает человека целью творения, демонстрируя несуразность этого положения, имея в виду незначительность человека в масштабах неизмеримых мировых пространств.

Провидение Господа основывается, по мнению Маймонида, на употреблении разума и находится с ним в пропорциональном соответствии. Я уже приводил разделы, касающиеся этого предмета, в опубликованной «Немецким ежемесячным журналом» и посвященной теодицее статье [230], к которой я и отсылаю читателя.

Глава VIII

Продолжение. Устранение сомнений по поводу всеведения Господа. Книга Иова как средство для метафизического исследования о Провидении

Теперь Маймонид пытается устранить сомнения, выдвинутые некоторыми философами против Божественного всеведения и провидения.

В понятии Бога (как необходимой сущности), говорит он, уже заложено, что Ему присущи все совершенства, и любая ограниченность Его должна отвергаться. С тем, что незнание — в любом случае недостаток, легко согласиться, но то, что некоторых мыслителей спровоцировало на смелое утверждение, будто Господь не все может знать, есть лишь их наблюдение касательно событий жизни человеческой (а именно: нередко злым живется хорошо, а добрым — плохо); однако факты эти являются не только следствием необходимых законов природы, но преимущественно — продуктом свободной воли. Это многократно отмечали уже пророки, а псалмопевец сказал следующее: «Вечно Сущий не видит. Господь Иакова не замечает этого. Подумайте вы, глупцы из народа, и вы, простаки, если вы хотите поумнеть. Неужели Тот, Кто создал уши, не слышит, и Тот, Кто дал жизнь глазам, не видит?» [231]

«Некоторые наши врачеватели спрашивали меня: что хотел сказать Давид, сравнивая представление о целесообразном строении органов и само их употребление. Согласно их мнению, тот, кто создал рот, должен есть, а тот, кто сформировал горло, должен кричать. Заметь, читатель, как они (врачеватели) неверно истолковали это место».

Очевидно, что тот, кто изготовил некий инструмент, не смог бы этого сделать, если бы не имел представления о выполняемых с его помощью действиях.

Если, например, игольщик не имел понятия о шитье, он не сумел бы изготовлять иголки так, чтобы их можно было употреблять. Безбожники говорят: всеведение Господа не может распространяться на индивидуумов, потому что их можно различить только посредством органов чувств. Давид опровергает это с помощью обращения внимания на устройство самих органов, которые без представления об их употреблении не могли быть образованы столь целесообразно. Как можно думать, что жидкости глаза, так рационально созданные, его ткани и нервная система возникли случайным образом? Воистину не так! Они есть действие необходимых законов природы, что и доказывается любым философом и медиком. Природа сама по себе бессознательна и не способна на размышления. В таком случае эта система должна быть делом разумного существа, которое имеет представление об употреблении этих частей. И по праву называет Давид всех тех, кто это отрицает, глупцами и простаками, показывая, что подобные сомнения являются следствием нашей ограниченности и что мы не должны из-за нее отбрасывать истины, покоящиеся на иных принципах. «Господь, — говорит он, — Который дал людям способность познания, знает, что мысли людей суетны» [232].

Возражения перипатетиков против всеведения Господа.

1. Господь должен представлять будущее, которое лишь возможно, или как возможное, или как действительное; в первом случае Его всеведение подвергается изменению, потому что Он после осуществления возможного должен представить Себе то же самое (из-за добавленного предиката действительности) иначе, чем прежде; во втором же случае Его представление было бы неадекватно.

2. Так как реальное, а не чисто формальное представление должно охватывать представленный предмет, то бесконечное в этом случае не может быть предметом реального представления, ибо его нельзя охватить. Эти возражения автор пытается устранить следующим образом. Между представлением о произведенном того, кто нечто производит, и представлением о том же стороннего наблюдателя существует большое различие. Предположим, мастер изготавливает водяные часы. Он должен, естественно, заранее представлять их себе. Количество стекающей воды, разнообразные трубки, проводящие жидкость, их различные направления и все необходимые размеры известны ему не благодаря произведенным наблюдениям, но уже заранее; его представление определяется не через движения механизма часов, но, наоборот, последние определяются его представлением. Если же мы имеем в виду простого наблюдателя, то дело обстоит совершенно иначе. При любом движении (механизма часов) у него возникает новое представление, но если эти движения бесконечны, то он не сможет охватить их своим представлением. Он ничего не может знать ни об одном движении до его возникновения.

Именно это различие имеется между нашими знаниями и всеведением Господа. Мы знаем то, что знаем лишь из наблюдений, произведенных над природными явлениями, и, следовательно, мы не можем знать того, что еще не присутствует, или того, что бесконечно. Наши представления возникают постепенно и являются настолько же многообразными, как и сами воспринимаемые вещи. А Господь знает вещи не благодаря восприятию и наблюдениям, Его знание не подчиняется многообразию и изменчивости (вещей): наоборот, они есть следствие Его всеведения, благодаря которому и определяются в своем своеобразии. Таким образом, Его сущность не содержит множественности и не подвержена никаким изменениям. Он представляет Себе Свое знание как основу всех вещей. Значит, представление всех вещей неотрывно от Его сущности, хотя для нас останется непостижимой такая способность представления.