Автобиография - [22]

Наконец где-то мне удалось добыть несколько страниц из старой немецкой книги. Я попробовал читать, и можно представить себе мою радость, когда оказалось, что прежние выводы и комбинации вполне оправданны! Некоторые слова оставались для меня неясными, но, пропуская их, можно было понять общий смысл.

Изучение путем дешифровки по сию пору кажется лично мне вернейшим подходом к постижению и оценке чужих умозаключений. Я уверен, что невозможно говорить о понимании книги, пока мысли автора воспроизводятся в первоначальной последовательности и свойственных ему выражениях: это простая работа памяти. Истинное же понимание приходит, когда, блуждая по темным лабиринтам авторских раздумий, размышляя о тех же предметах, что и он, приходишь, пусть и с толчком извне, к собственному мнению и собственным словам. Разница видна невооруженным глазом. Книга понята, если после заполнения лакун изложенные в ней мысли освоены как единое целое.

И все же я чувствовал в себе невосполнимую пустоту. Стремление к познанию наук оставалось неудовлетворенным.

Главные мои занятия все еще состояли в изучении Талмуда. Они требовали напряжения духовных и умственных сил, что меня привлекало; само же содержание этой науки вызывало отторжение.

При изучении Талмуда нужно доискиваться до причин, далеко отстоящих от следствий, видеть почти невидимые сопоставления и противоречия, различать самые тонкие нюансы и т. д. Но, так как основополагающие принципы иллюзорны, ум, стремящийся к реальным познаниям, не может насытиться этим до конца.

Ища своим способностям иное применение, я задумал обратиться к науке, интерес к которой был весьма распространен среди ученых евреев того края. Знакомство с так называемой каббалой обещало не только раздвинуть горизонты знаний, но и дать ответы на вечные вопросы, более глубоко осмыслить Творца и Его творение, а именно к этому стремились мои сердце и разум. Но каббала — учение тайное, оно нигде публично не преподавалось. Я не знал, как найти людей посвященных или нужные книги.

Глава XIV

Я изучаю каббалу и наконец делаюсь врачом

Само слово «каббала» означает «предание». Наука эта позволяет извлекать скрытые ранее смыслы из законов, которые были переданы Моисею на горе Синай. Вся она разделяется на теоретическую и практическую каббалу. Теоретическая включает учение о Боге, Его качествах, выражаемых в многочисленных Его именах, о создании мира через постепенное сокращение его бесконечного совершенства [71], о связи всего сущего с высшим существом. Практическая каббала — это умение оказывать, используя разнообразные имена Бога, желаемое влияние на мир и себя самого.

Первоначально каббала была, вероятно, некоей смесью психологии, физики, морали, политики, воплощенных аллегорически в символах и буквах, тайный смысл которых открывался лишь избранным. Со временем этот тайный смысл забылся, и буквы заняли место смыслов, ими обозначаемых. Однако оставалось несомненным, что буквы должны что-то обозначать, — и фантазии предоставлено было полное право заново придумать тайный смысл, давно утерянный.

Для этого прибегали к самым отдаленным аналогиям между буквами и предметами, пока наконец каббала не выродилась в искусство невозбранно играть умом или в систоматическую науку, основанную на произвольных комбинациях. Многообещающая цель ее — воздействовать по повелению человеческому на всю природу. Язык этого учения, возвышенный и высокопарный, производил, разумеется, чрезвычайное влияние на умы, жаждущие сверхъестественного, не просвещенные наукой или основательной философией.

Главное сочинение, по которому можно изучить каббалу, это Зохар [72] — книга, написанная весьма высоким слогом на сирийском диалекте арамейского языка. Все другие каббалистические сочинения являются комментариями к Зохару или извлечениями из него.

Каббала имеет две системы: систему рабби Моисея Кордоверо [73] и систему рабби Исаака Лурии [74]. Первый более реален, то есть более близок к разуму, чем последний. Второй же более формален, то есть более совершенен в построении своей системы. Новые каббалисты предпочитают последнего первому, потому что они лишь то считают истинной каббалой, в чем нет здравого смысла.

Главное сочинение рабби Моисея Кордоверо — это Пардес [75] («Рай»). От рабби Исаака Лурии остались лишь некоторые бессвязные строки; но ученик его, рабби Хаим Витал [76], написал большое сочинение под заглавием Эц хаим («Древо жизни»), в котором изложена вся система учителя. Эта книга так свято почитается евреями, что они не позволяют ее печатать. Понятно, мне больше пришлась по вкусу каббала рабби Моисея, чем каббала рабби Исаака, но я держал свое мнение при себе.

Снова возвращаюсь к своей истории, завершив отступление о сути каббалы.

Узнав, что местный проповедник [77] принадлежит к последователям этого учения, я постарался с ним познакомиться. Находясь в синагоге поблизости от него, я заметил, что после молитвы он стал читать какую-то книжицу; потом, завершив чтение, спрятал в укромное место и ушел. Сгорая от любопытства, я достал книжку из тайника, полистал, уверился в ее каббалистическом содержании и, не выпуская находку из рук, укрылся вместе с ней в темном углу