Автобиография - [5]

Внутри камеры стоял один электирический измерительный прибор. Видимо, от искры, в атмосфере кислорода, прозошло взрывное возгорание. Две девушки - экспериментаторы получили сильнейшие ожеги и через несколько часов скончались. Приезжал прокурор, но до суда дело не довели. Я считал себя виноватым: допустил халатность, не вник в технику безопасности. Переживал. До сих пор казнюсь.

В последующем сделали еще одну камеру - но уже на воздухе. Лечили больных с осложнениями после операций, однако без большего успеха.

Пересадка сердца. Когда Бернар пересадил сердце - это был вызов всем кардиохирургам. Я знал, что мой уровень ниже мирового, но все же решился попробовать. Техника операций не казалась очень сложной. Прочитал, продумал, и начали готовиться. Главная проблема - донор. Нужно бьющееся сердце при погибшем мозге. Сделали заказ на скорую помощь, что бы привозили раненых с тяжелейшими травмами черепа: мы обследуем и решим, если мозг умер, возьмем сердце для пересадки. Реципиента подобрать не трудно: есть больные с поражением миокарда, которых ожидает близкая смерть.

Приготовили стерильную палату, выделили маленькую операционную. Начали эксперименты на собаках - удавалось пересадить сердце и убедиться, что оно работало. Правда, не долго, всего несколько часов.

Положили больного - реципиента. Стали ждать донора. Через пару недель привезли молодую женщину после автомобильной аварии: сердце еще работало, а голова сильно разбита. На энцефалограмме - прямая линия. Консилиум невропатологов решил: мозг погиб. Разыскали родственников, нужно их согласие. Конечно - мать плачет, муж молчит. Был тягостный разговор. Просили подождать: "А вдруг она не умрет, сердце же работает". Приготовили АИК - что бы оживлять сердце, как только начнет останавливаться и родные дадут согласие. Ждали несколько часов, пока стало ясно - бесполезно. Умирающее сердце пересаживать нельзя. У меня не хватило мужества оказывать давление на родных. Объявил отбой, и больше опыт не повторяли. Ясно, что не смогу переступить через психологический барьер.

Академия построила новый жилой дом, заслуженные академики в него переехали, а нам в старом доме дали квартиру: 85 метров, четыре комнаты, высокие потолки. Сделали ремонт, купили мебель, книжные полки. Выставил с антресолей все книги - это 6-7 тысяч, повесил на свободную стену две картины - получился интеллектуальный профессорский кабинет. И до сих пор нравится.

В 1970 году Катя поступила в мединститут. В 15 лет: в один год сдала за три последние класса школы.

Любовь к дочке была самым сильным чувством в моей жизни. Воспитывал ее по науке: в три года умела читать, рано пристрастилась к книгам, с четырех - английский. Театры, музеи, выставки, поездки в Москву, в Ленинград, даже в Германию. А главное - разговоры и любовь.

Не все шло безоблачно: после первого курса был нервный срыв. Московские психиатры чуть не залечили психотропными средствами. Вмешался, забрал домой, все отменил, взял в клинику операционной сестрой на свои операции. Выправилась, но год потеряла.

Перечислю важное о Кате. Вышла замуж на последнем курсе, закончила с отличием, поступила в аспирантуру по терапии, защитила кандидатскую, потом - в 33 года - докторскую. Родила дочку - Анюту, получила кафедру, написала четыре книжки и много статей, подготовила два десятка диссертантов. Последнее событие - в 2000 году - избрали в член-корреспонденты Медицинской Академии. Муж - профессор хирург. Вот такая получилась дочь. Горжусь.

В том же 1970 году было еще событие: Лида взяла собаку, сучку трех месяцев, доберман-пинчер, назвали -Чари. Собака мне была не нужна, Лида взяла для себя. Однако пришлось ее выгуливать и она стала мне, как близкий друг. На девятом году жизни, я не досмотрел, случилась первая беременность, не могла родить, сам оперировал дома, щенята были мертвые. Погибла от пневмонии. Три дня от нее не отходили. Очень переживали. И тут же взяли такую же - "Чари вторую". Эта жила десять лет, так же любили. Умирала от рака, очень тяжело. Больше брать собак не решились: слишком много переживаний, когда умирают.

Чари побудила меня бегать, что бы рационально использовать время отведенное для гулянья.

Физкультура для меня - одна из основ жизни. Придется рассказать историю. В раннем детстве я рос один и " программы" физического развития не отработал. Труд в хозяйстве прибавил силы, но не дал ловкости: плавать, танцевать и ездить на велосипеде не научился. С уроков физкультуры сбегал в школе и в институте. Но всегда был здоров. На войне впервые был приступ радикулита, потом он часто повторялся, возможно, от длительных операций. В 1954 стало совсем плохо: на рентгене определились изменения в позвонках. Тогда я и разработал свою гимнастику: 10 упражнений, каждое по 100 движений. Это помогло. Чари добавила утренние пробежки. Система дополнилась ограничениями в еде: строго удерживал вес не более 54 кг. Продумал физиологию здоровья и получился "Режим ограничений и нагрузок" - любимая тема для публики.

О лекциях стоит сказать особо. К публичным выступлениям пристрастился в конце 60-х годов. Наверное, мне льстили аплодисменты, и возможность говорить на грани дозволенного - надеялся, что депутатский статус защитит от КГБ. Сначала выступал от общества "Знание", а когда прославился, приглашали всюду, в Москву, Ленинград, Прибалтику. На Украине объездил все области: приезжал на один день и прочитывал три лекции. Темы были самые разные: от "здоровья" до социализма и Искусственного Интеллекта. Платили по 40 рублей за лекцию, но и те годились на "левые" (мужские) расходы.